– Я ее просто выставил, сладкая. Не бил, если ты об этом. Так что? Стало легче?
– Мне бы стало, но не от этого, – принялась натягивать топ обратно.
– А от чего? – забавная, очень забавная. Настолько, что я уже готов пересмотреть свое главное правило.
На что маленькая фурия поднимает на меня горящий взгляд. О да… дай ей сейчас в руку чего потяжелее, и мой череп был бы расколот как орех.
Ева встает, с трудом надевает юбку, все-таки руки дрожат и не получается сразу справиться с молнией. А груди так и подпрыгивают в такт движениям. Впиться бы губами в каждую по очереди, зубами тоже можно, самую малость.
– Знаешь, – дожидаюсь, когда подойдет к двери, – не торопись расставаться с девственностью.
А она замирает на пару мгновений, но потом все-таки уходит.
После себя девчонка оставляет настолько сумасшедшую ауру, что не хочется ее нарушать, совершенно не хочется. В итоге велю мажордому сменить место дислокации. Двух других приму в малой гостиной.
Глава 5
Ева
Больной урод! Теперь понятно, какие у него предпочтения. Он просто-напросто издевается над женщинами. Физически. Но я облажалась, причем по полной программе. И что теперь делать? Уж лишаться девственности ради «второго тура» точно не буду. С другой стороны, может оно и к лучшему. Как бы я ни ненавидела эту тварь, как бы ни желала ему подохнуть где-нибудь под забором, у меня практически никаких шансов. Этот зверь пережевал бы меня и выплюнул.
А зад тем временем огнем горит. В такси сажусь очень осторожно и всю дорогу пытаюсь найти более или менее удобную позу. Вообще, я далеко не аленький цветочек, боль переношу нормально, все-таки в детстве случился тяжелый перелом руки, пришлось многое вытерпеть. Операции, штифты и перевязки не идут ни в какое сравнение с поркой. Конечно, от его руки было очень больно, но сильнее боли оказался страх. Страх, что он не остановится, что забьет до смерти, а потом попросит своего вышколенного мажордома избавиться от трупа. Сейчас-то я понимаю, что такого не случилось бы, но в тот момент думалось иначе.
Вернувшись домой, первым делом подхожу к зеркалу и снимаю юбку. Какой ужас! На заднице краснеют ровные следы от его гигантской пятерни. Завтра наверняка будут синяки. И тут в голове всплывают последние слова зверя: «не торопись расставаться с девственностью». Что бы это значило? Надеюсь, просто способ застращать меня вконец. Ведь он этого хотел? Напугать? Тогда справился на отлично. Да, Игнашевский настоящее чудовище. Хотя, чему тут удивляться? При таких деньгах, при таких возможностях грех не стать ублюдком, тем более, если изначально есть сдвиг по фазе. Господи, как я завтра высижу три лекции подряд? Может вообще не идти? А еще бы мазь купить с лидокаином и что-нибудь от синяков.
Но когда нервы более или менее успокаиваются, приходит осознание своей никчемности. Я так долго вынашивала эту идею мести, так долго к этому готовилась. А что в итоге? Сдулась при первой