Какие-то скорбные мысли донимали меня при виде снимков. С таким настроением нужно делать подписи под фотографиями для похоронных агентств.
Да, как-то не складывалась личная жизнь у многих моих знакомых. Большинство приятельниц жили в гражданских браках, меняя партнеров чаще, чем сумочки. И не их вина была в этом! Партнеры тоже не держались за приятельниц, чувствуя себя в гражданском браке совершенно свободными. Куда катился этот мир молодых и продвинутых? Явно не к семейному благополучию. И тут я, вся такая противоречивая, со своими романтическими бреднями о несуществующей большой и чистой любви.
Смогу ли донести до читателя нашей газеты… смогу ли обмануть читателя нашей газеты, что влюблена по уши и стремлюсь в загс исключительно в наряде из наших свадебных салонов?!
«Поторопись, купи костюм и оженись».
«Купи нашу фату на свою красоту», или так: «Купи нашу фату, жених узнает за версту», или… Ерунда какая-то получалась.
Значит, так. Романтической истории у меня нет, подписи под снимки с таким пораженческим настроем делать я тоже не могу. Первый материал сдавать в четверг, у меня ровно сутки, чтобы что-то накарябать дрожащей рукой. Я еще раз пересмотрела фотографии в надежде, что зацепилась хоть за одну из них и начну фантазировать.
Журналисты – это мини-писатели. А писатели делятся на рассказчиков и сочинителей. Если до этого я была рассказчиком и плавно двигалась в заданном направлении, легко перепрыгивая с описаний одних тем на другие, то сейчас мне пришлось круто развернуться лицом к неизвестности и стать сочинителем.
Муза, где ты?! Я сегодня так в тебе нуждаюсь!
В дверь поскреблись.
Моя муза хромая, горбатая, косоватая и побитая молью. Еще она стучаться не умеет.
– Привет, – в образовавшейся щели показался шмыгающий нос Жорика. – Чем это пахнет?
– Кашей, – довольно убедительно ответила я.
Все равно не пишется, так хоть с хорошим человеком поговорю.
– Кашей? – недоверчиво заинтересовался он. – Странный запах.
– Да, еще не выветрился, хоть я форточку на кухне открыла. А до этого там было открыто окно.
– А-а-а, – протянул он понимающе. – Опять сгорела.
– Да. Только на этот раз в несанкционированном горении принимали участие пожарные. И они пригрозили