Голова у Лэнгдона болела почти невыносимо, и все предметы поблизости немного расплывались.
– Что случилось? Как я сюда попал?
– Думаю, вам надо отдохнуть, а потом…
– Как я сюда попал?! – крикнул он, и писк монитора снова участился.
– Ладно, ладно, дышите глубже, – сказала доктор Брукс, обменявшись нервным взглядом со своим коллегой. – Сейчас расскажу. – Ее тон стал гораздо серьезнее. – Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в нашем приемном покое с кровоточащей раной на голове и тут же рухнули без сил. Никто не представлял себе, кто вы такой и откуда взялись. Вы что-то бормотали по-английски, поэтому доктор Маркони попросил меня помочь. Я из Англии, а здесь работаю временно.
Лэнгдон почувствовал себя так, будто очнулся внутри картины Макса Эрнста. Какого черта меня понесло в Италию? Лэнгдон приезжал сюда раз в два года на искусствоведческую конференцию, но она проходила в июне, а сейчас был март.
Снотворное в его крови понемногу делало свою работу. Ему казалось, что сила земного притяжения растет с каждой секундой и пытается продавить его прямо сквозь матрас. Лэнгдон сопротивлялся ей, приподнимая голову, стараясь не заснуть.
Доктор Брукс наклонилась вперед – теперь она парила над ним, как ангел.
– Пожалуйста, мистер Лэнгдон, – прошептала она. – При травмах головы надо проявлять особенную осторожность в первые двадцать четыре часа. Вы должны отдохнуть, иначе можете причинить себе серьезный вред.
Вдруг раздалось потрескивание, и чей-то голос по внутренней связи произнес:
– Доктор Маркони!
Бородатый врач ткнул в кнопку на стене и отозвался:
– Si?
Из переговорного устройства полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон не уловил ее смысла, но заметил, как врачи недоуменно переглянулись. А может, встревоженно?
– Momento, – сказал Маркони, обрывая разговор.
– Что происходит? – спросил Лэнгдон.
Глаза доктора Брукс чуть-чуть сузились.
– Это дежурный администратор. Говорит, к вам пришли.
В тумане, окутавшем сознание Лэнгдона, вспыхнул лучик надежды.
– Очень кстати! Может, этот человек знает, что со мной стряслось!
На лице доктора Брукс проскользнуло сомнение.
– Странно, что кто-то из ваших знакомых уже здесь. Мы только что узнали ваше имя и даже не успели вас зарегистрировать.
Борясь с действием транквилизатора, Лэнгдон неуклюже приподнялся и сел.
– Если кому-то известно, что я здесь, он может знать, что случилось!
Доктор Брукс глянула на доктора Маркони. Тот немедленно покачал головой и постучал по своим часам. Тогда она снова обернулась к Лэнгдону.
– Мы в реанимационном отделении, – пояснила она. – Доступ сюда запрещен как минимум до девяти утра. Сейчас доктор Маркони выйдет и узнает, кто ваш посетитель и что ему нужно.
– А как насчет того, что нужно мне? – возмутился Лэнгдон.
Доктор Брукс терпеливо улыбнулась