На другой день рано утром моторка рыбинспектора с артистом на борту мчалась уже вниз по Волге к дельте. У проток инспектор чуть свернул к берегу и заглушил мотор.
– Вот здесь, Николай Афанасьевич, и попробуем начать.
– Вам лучше знать где, – не стал возражать Крючков и поинтересовался: – Что ловить-то будем?
– Стерлядку.
– Стерлядку так стерлядку, – не моргнув глазом согласился Крючков, хотя никогда еще ее не лавливал.
Но инспектор уже приготовил наживку, они встали по разным бортам лодки и сделали заброс. Не прошло и минуты, как лодка качнулась – это Николай Афанасьевич присел от неожиданности.
– Максимыч, я поймал!
– Поздравляю с почином.
И тут началось: Крючков не успевал вытаскивать рыбу за рыбой, а у инспектора даже ни разу не клюнуло. И Николаю Афанасьевичу стало его жалко.
– Максимыч, – предложил он, – может, поменяемся бортами?
– А какая разница? Сами знаете, если уж не повезет, так не повезет…
– Знаю, – вздохнул Крючков.
Наконец инспектор покосился на улов и стал сматывать удочки.
– Хватит, Афанасьич. Положено не больше трех кэгэ на нос, и мы свою норму на двоих взяли. Закон есть закон.
Рыбалка сблизила их, и они незаметно перешли на «ты».
– Неудобно, Максимыч, что ты ничего не поймал. А я ведь впервые стерлядку-то ловил, – признался Крючков, – и вон сколько надергал.
– В следующий раз мне повезет, – даже не огорчился Максимыч.
Крючков отдал ему свой улов, а инспектор пригласил его к себе вечером на уху и жарёху.
За обедом же в гостинице только и было разговору среди официанток и соседей по столику, как он «запросто дергал» этих стерлядок одну за другой, а у инспектора, профессионала-рыбака, даже ни разу не клюнуло.
А в это время Максимыч докладывал секретарю обкома о «культурном мероприятии»:
– Очень довольным остался народный артист. Я его к «яме» подвез, где стерлядка кучкуется, так он там надергал килограммов шесть.
– Предупреждал же тебя, – поморщился секретарь, – не больше нормы! Сам-то еще сколько надергал?
– А у меня не клевало.
– Как не клевало? Почему не клевало? – не понял секретарь классного рыбака.
– Ну надо же было уважить гостя, – улыбнулся Максимыч. – Вот я на своих лесках крючки и срезал.
Потом этот прием использовали со всеми заезжими знаменитостями: и гостей ублажали, и закон не преступали.
Съемки фильма «Бархатный сезон», в котором был занят Николай Афанасьевич, проводились в Швейцарии. А там в городах на каждой улочке магазины и лавочки. Чего там только нет! Крючков же заходил только в те, где продавались рыболовные снасти: лески, грузила, крючки, блесны разной конструкции и конфигурации, мормышки. Из магазина он никогда не уходил, не сделав хотя бы небольшую покупку. А стоит все это там баснословных денег. Вот он