Спасибо!
Предисловие
Наши представления об окружающем мире еще в детстве складываются через понятия «хорошо» и «плохо», «добро» и «зло». В каждом из нас есть и внутренний судья. Это совесть. Недаром совесть именуется гласом Божьим. Без чуткости к голосу совести душа человека приходит в плачевное состояние и поражается тягой к различным порокам. А совесть имеет свойство замолкать, если человек постоянно пренебрегает ею. И тогда появляются искаженные представления о добре и зле.
Один христианский миссионер спросил представителя африканского племени готтентотов: «Что такое плохо?» Готтентот ответил: «Это когда мой сосед побьет меня, угонит мой скот и похитит мою жену». «Что такое хорошо?» – спросил миссионер. «А это когда я побью моего соседа, угоню его скот и похищу его жену». Не уподобляемся ли и мы готтентоту в погоне за удовольствиями и материальными благами?
Господь Иисус Христос, изливающий свою любовь и милосердие на кающихся грешников, жестко обличал духовных вождей народа, досконально знавших Писание и ревностно выполнявших сотни религиозных предписаний. У готтентота и у фарисея, как это ни странно, есть общая платформа – это искаженные представления о добре и зле. А виной этому искажению всегда бывает эгоизм. Ведь в основе Божественного учения и человеческой совести заложена противоположная эгоизму жертвенность: любовь определяется готовностью жертвовать, ведь и Христос взошел на Крест ради нашего спасения.
Жертвенность и чистота совести всегда находили наиболее полное выражение в монашеском служении. Святые отцы золотого периода монашества подвизались в пустынях, убегая от сытой привилегированности, входившей во внешнюю жизнь христианской Церкви вместе со статусом официальной религии Римской Империи. Мысли этих древних отцов о добре и зле, мысли евангельские, – глубокие и мудрые, но по-детски доступные и простые, – могут помочь каждому из нас применить их к своей совести и своей жизни.
Мысли, краткие наставления и ответы на вопросы
Спросил монах одного весьма почитаемого старца:
– Отче, лучше ли приобретать мне славу от людей, чем бесчестие?
Старец отвечал:
– Да, и я хочу приобретать себе славу, если она духовна и угодна Богу.
– Как же это может быть? – не отставал инок.
– Если я сделаю доброе дело и за это буду прославляться у других, то всегда могу осудить помысел мой, говоря, что я недостоин такой славы. А бесчестие бывает от худых дел – и как же я могу успокоить сердце мое, когда совершаю худые дела и все люди соблазняются обо мне? Итак, лучше делать добро и славиться, чем делать зло и получать бесчестие.
Рассказывали о некоем отце Иоанне, что велик он был в добрых делах. Когда приближался он к смерти и спокойно и радостно отходил ко Господу, его окружила братия. Иноки просили оставить им в наследство какое-нибудь краткое и спасительное наставление, как достигнуть совершенства во Христе.
В ответ на это авва, вздохнув, сказал:
– Я никогда не творил своей воли и никого не учил тому, чего прежде не исполнил сам.
Авва Диадох не раз говорил о пользе молчания:
– Как в бане часто отворяемые двери скоро выпускают жар вон, так и в человеческой душе, когда празднословит человек, теряет душа его теплоту через дверь язычную. Хорошо уместное молчание, оно есть мать мудрейших мыслей.
Спросили раз у мудрого старца:
– Как жить, чтобы спастись?
Старец ответил:
– Что сам ненавидишь, того не делай и другому. Если не любишь, когда на тебя клевещут, то и сам ни на кого не клевещи; если не любишь, когда тебя поносят, то и сам никого не поноси. Не любишь, когда тебя унижают, обижают, похищают твою собственность, – и сам того не совершай. Кто может исполнить это слово, тому его достаточно ко спасению.
Авва Исаия так объяснял необходимость воздерживаться от празднословия:
– Люби более молчать, чем говорить, ибо молчание собирает сокровище, а говорливость расточает.
Авве Иакову задали как-то вопрос:
– В чем необходимость для христианина страха Божия?
Авва сказал:
– Как светильник, поставленный в темной комнате, освещает ее, так и страх Божий – когда вселяется в сердце человека, просвещает и научает всем добродетелям и заповедям.
К мудрому старцу часто приходили молодые иноки со своими вопросами. Однажды его спросили:
– Что значит аще кто имать веру, яко зерно горушно (Мф. 17:20)?
Старец ответил так:
– Когда садовник, подготовив