У Лимона были другие планы. По его замыслу Композитор должен был отвлекать игрой на гитаре рыночных торговок, а в это время Лимон с Гошкой шмонали под прилавками. Несколько раз это сходило с рук, но потом бабы раскусили фокус и дружно отколошматили пройдох. Марка почему-то не тронули, будто музыка создавала вокруг него кольцо защиты.
После неудачи троица по приказу Лимона сорвалась с насиженного места и пошла колесить по городам и весям. Марк к новым приятелям относился равнодушно, но каждое новое место давало ему возможность расширить границы бесконечного океана звуков.
Однажды весной 43-го в прифронтовой зоне после неудачного голодного дня Лимон с досады накинулся на Марка:
– Ну чё ты все слушаешь и слушаешь, Композитор? Чё ты уши как локаторы развесил на всю вселенную и спишь на ходу? Надо нюх иметь и глаза, чтобы жрачку найти, и еще быстрые ноги, чтобы смыться. А у тебя, кроме лопоухих ушей и кривой шеи, ни черта нет!
Сидевший сзади Гошка неожиданно схватил Марка за уши и стал их выкручивать.
– Сейчас я вмиг эти лопухи отвинчу, – смеялся он. – Мы их собакам скормим, да, Лимон?
Марк попытался завыть низким пугающим голосом, но Лимон его опередил. Кулак мелькнул перед носом и расквасил в кровь тонкие губы.
– Надоел ты мне, Композитор, и треньканье твое уже достало. Моцарт, хренов.
Лимон прыгнул на гитару. Бзинькнули лопнувшие струны, захрустела под ногами сломанная дека. А Гошка продолжал выкручивать уши, потом отпустил и резко хлопнул ладонями с двух сторон по голове. От громкого хлопка Марк на время оглох. Это состояние испугало его так сильно, как никогда в жизни и ничто не пугало. Скорчившись, он шлепнулся на пол с зажатыми ушами. За минуту полной тишины он познал всю глубину и ужас возможной трагедии.
Когда слух постепенно вернулся, Марк встал и с каменным лицом сообщил:
– Я знаю, где можно взять еду.
– Ну, выкладывай.
– Корпус мехзавода помните? Там лежат ящики. С консервами.
– Откель знаешь?
– Днем, когда мы разбежались, заприметил.
– Чего ж раньше молчал!
– Завод охраняли. Но сейчас вся охрана эвакуирована. Слышал, поезд отошел? А два ящика забыли. Они там. Их можно взять.
Ребята в каждом городке устраивались рядом со станцией – самым людным и хлебным местом. Ушедший на восток поезд слышал даже Лимон.
– Пошли, – скомандовал он. – Если соврал, уши оторву.
Каким-то чутьем Лимон угадал самую страшную угрозу для Композитора.
К заводскому забору подошли в сумерках.
– Где? – спросил Лимон, просунув голову в дыру в заборе.
– В правом углу, у стены, под балкой, – указал Марк.
У проходной суетились несколько военных.
– А эти еще здесь, – вздохнул Гошка. – Увидят.
– Если с той стороны заходить, не увидят. Кроме них никого не осталось, – убедительно сказал Марк. – Вы давайте кругом