– Ты можешь себе такое представить? Работать двадцать четыре часа в сутки в любую погоду?
Ребус обошел бытовку, просмотрел правила безопасности, прикнопленные к пробковому щиту, и письма с бланками, пачкой лежавшие рядом со словарем. Тут же было зарядное устройство, хотя телефона он не увидел. На календаре – фотография светловолосой модели на ярко-красном мотоцикле.
– Наконец-то пошла работа, – проговорил он. – Это уже кое-что, при наших-то успехах.
– И что ты думаешь?
– Она никак не могла пройти здесь незамеченной.
– Может, она сделала крюк по полю.
– С какой стати?
– А чтобы работяги не приставали. – Она посмотрела на него. – Такие вещи все еще случаются.
– Тебе виднее.
– Да, лучше. – Она оглядела бытовку. – И чем, по-твоему, они здесь занимаются в пересменок?
– Я думаю, выпивают, играют в карты и смотрят порнуху.
– Тебе виднее, – проговорила Кларк в тот момент, когда металлическая дверь распахнулась.
На пороге возник человек лет сорока с небольшим, с сединой в волосах и недельной щетиной. Он встретился взглядом с Ребусом.
– Привет, Стефан, – сказал ему Ребус. – Я надеюсь, ты держишься от греха подальше?
Стефан Скилядзь прожил в Шотландии бо́льшую часть жизни и три года из этой части провел в тюрьме за нападение, совершенное после суточного пьянства в квартире дружка в Толлкроссе. Ребус в то время работал инспектором и давал показания в суде. Скилядзь не признал себя виновным, несмотря на кровь на одежде и отпечатки пальцев на кухонном ноже.
Они втроем сели вокруг стола, и Кларк выслушала эту историю от Ребуса. Когда он замолчал, Скилядзь нарушил молчание вопросом:
– Ну и какого лешего вам надо?
Кларк ответила, толкнув к нему через стол фотографию Аннет Маккай:
– Она пропала. В последний раз ее видели в Питлохри – хотела поймать машину, чтобы ехать на север.
– Ну и что? – Скилядзь взял фотографию, и на его лице не отразилось никаких эмоций.
– Ваши ребята наверняка гоняют в Питлохри, – ответил Ребус. – Кто-то же должен привозить водку и сигареты.
– Иногда гоняют.
– Может, они пожалели ее?
– И высадили здесь? Уж лучше ей было дождаться кого-нибудь, кто повез бы ее дальше. – Скилядзь оторвал взгляд от фотографии и вопросительно посмотрел на Ребуса.
– Пожалуй, – согласился тот.
– Не могли бы вы взять фотографию и показать ребятам? – предложила Кларк.
– Конечно. – Он посмотрел на фото еще раз. – Хорошенькая. У меня дочь почти такая же.
– И что, тебя это спасло?
Скилядзь уставился на Ребуса.
– Я бросил пить. Взялся за ум. – Он постучал почерневшим пальцем по виску. – И больше ни к кому не лезу.
Ребус на мгновение задумался.
– У кого-нибудь еще из ребят ходки были?
– То есть нелады с законом? Зачем мне вам говорить?
– Затем, чтобы мы не вернулись сюда с иммиграционной и, может быть, налоговой службой. А проверяя каждого, мы уж позаботимся,