Пока они заготовили дров, отаборились как положено, до потемок осталось не больше часа. Дождик прекратился, но небо по-прежнему оставалось серым и неприветливым. Только теперь на нем местами стали вырисовываться свинцовые тучи, будто еще толком и не опорожнившиеся, не растерявшие влагу. Они неторопливо, как не доеные, отяжелевшие буренки, тянулись над тайгой, подгоняемые легким ветерком, зародившимся где-то в вышине. Внизу же, у земли, все еще царил полный штиль.
Стало заметно холодать. Похоже было на то, что под утро приударит, куснет за уши первый ядреный осенний морозец. А это значит, появилась резонная надежда на долгожданное вёдро.
У Антона после тяжелой авральной работенки все мышцы ныли, но настроение от этого никак не страдало.
«Пускай морозец, – подбадривал он себя мысленно. – Это не беда. Совсем другая песня! Сейчас просушусь как следует у костерка, дождусь, пока этот хрыч заснет покрепче, и слиняю. Фонарик еще худо-бедно светит, поэтому спущусь как-нибудь с сопки потихоньку, а там, по ровному месту, можно уже и без всякой подсветки топать. А вдруг еще и луна выглянет? Тогда вообще лепота будет. Шагай и шагай себе помаленьку хоть всю ночь напролет».
Место прорехи в своде пещеры они приблизительно определили. В самом конце просторной галереи, заканчивающейся тупиком, пламя резко расплющило, потащило вверх, указывая на широкий пролом, зазубренный по краям.
– Да и хрен с ним, – безапелляционно заявил Чеботарь. – Петрю я, не такая уж и большая дыра эта. А то и не так еще сифонило бы. Враз задушило бы пламя. Да и ветер выл бы в голос.
Они уже взялись опять разводить притухший костерок, когда Чеботарь вдруг всполошился:
– Слушай, Антоха, так мы ж с тобой в запарке совсем забыли про затычку!
– Да какую еще затычку? – с трудом скрывая подступающее раздражение, спросил Антон.
– А чем мы с тобой будем перед ночевкой лаз забивать?
– А его нужно забивать-то?
– А то как же! Раз мы с тобой в эту щелку свободно прошмыгнули, то и он… она сюдой заберется запросто. Ты давай-ка не тормози. Пошли отпилим да притащим, пока совсем не свечерело.
– Хорошо, пошли, – через силу выдавил из себя Антон и подумал: «Ничего с этим маразматиком не поделаешь. Ладно. Чем бы дитя ни тешилось… Но это будет – дембельский аккорд, однозначно».
С них семь потов сошло, пока они свалили тупой ножовкой, прихваченной из зимовья, полусырой ясень с верхушкой, обломанной давнишним ураганом. Работники поочередно менялись местами. Один пилил, а другой в это время изо всех сил отталкивал ствол тяжелой длинной рогулей, чтобы полотно пилы не зажимало. Потом они еще долго и нудно отчекрыживали от упавшего дерева кусок нужного размера.
Трудяги отдышались, смахнули пот с лиц.
– Так