– Мне сегодня придется уйти, дядя Миша, – сказал Алексей. – В школе скоро должны начаться экзамены. Очень прошу тебя запомнить все, что будет рассказывать Марей Гордеич. Если вздумаете по тайге ходить с ним, постарайся, чтоб он припомнил то место с омутами, где они на уголь наткнулись. В случае чего подавай мне весточку.
– Уж тут, Алеша, не пронесу. Все выпытаю, запомню и тебе опять через Мареевку или через пасеку телеграмму отобью, – пообещал Лисицын.
– И потом, если копать где-нибудь вздумаете, – продолжал Алексей, – образцы породы не забудь для меня в сумку положить. Будь сейчас образец от железистого слоя, затопленного водой, у меня бы на душе легче было.
– Винюсь, Алеша! Уля вчера еще с утра мне говорила: «Подолби, тятя, этот камень. Не дождется Таежная Алексея Корнеича». А я еще прикрикнул на нее: «Как, мол, не дождется! Да он вот-вот сам здесь будет!» Потом мы с ней с утра на озеро ушли, а когда вернулись, вода – язви ее! – на три четверти уже поднялась.
– Ну что ж делать? Что потеряно, того не вернешь, – стараясь утешить и Лисицына и себя, сказал Алексей.
Вскоре вернулись с курьи Ульяна и Станислав. Они несли подвешенную на палку щуку. Хвост ее волочился по земле. Щука была пестрая, с черными полосами по бокам и выгнутой спиной, покрывшейся какой-то зеленой слизью.
Лисицын вскочил, кинулся навстречу Ульяне и Станиславу, но остановился и, хлопнув себя руками по бокам, воскликнул:
– Ох, язви ее, сама царица ввалилась!
– Откуда ты, тятя, знаешь, что царица? – спросила Ульяна.
– А видишь на спине зеленый мох? Лет двести, наверно, живет. Старше ее в курье нету. А у них, у щук, так: кто старше, тот и царь…
Ульяна звонко рассмеялась. Станислав трясся, изредка отфыркиваясь. Алексей стоял, засунув руки в карманы тужурки, и, закинув голову, хохотал.
– Давай, Уля, обхаживай ее да в колоду с солью. Да соли не жалей, иначе ее не прожуешь, – распорядился Лисицын.
– Ты сам, тятя! Я глухарей начну к обеду готовить.
– Ну и лады! – согласился Лисицын, вытаскивая из деревянных ножен, болтавшихся у него на ременном ушке на опояске, длинный охотничий нож.
После обеда Алексей и Станислав пошли обратно на пасеку. Весенний день, сиявший с утра ярким солнцем, начал хмуриться. Невесть откуда надвинулись тучки. Они закрыли солнце, погасив сразу светлую голубизну неба. На земле было тихо, но над лесом уже буянили вихри. Как рассвирепевшие беркуты, они налетали друг на друга, сталкивались, сотрясали и