Ричард Длинные Руки – принц-регент. Гай Юлий Орловский

творить без святости, то это магия.

      – Паладин не может быть святым, – ответил я, – в привычном значении слова и в понимании простых людёв. Потому что с мечом и весьма как бы нередко проливает… ну, не вино, вино он не прольет. Однако этим проливанием не вина выполняет волю Господа! Потому ему, то есть мне, дано больше, чем тем, кто сидит тихо и старается не замарать белые ручки. Пусть даже с чернильными пятнами. Всевышний тоже шесть дней творил мир в поте лица своего, и, думаете, ни разу не испачкался?

      Гвальберт, как и остальные, ощутил упрек, сказал примирительно:

      – Каждый из нас выполняет волю Господа, брат паладин. Хотя ты прав, меньше ноша – меньше плата… Чудеснейшее вино! Даже не представлял, что такое возможно.

      Остальные помалкивали, не отрываясь от кружек. Брат Смарагд осушил первым и спросил дерзко:

      – А снова наполнить сумеешь?

      Гвальберт сказал сурово:

      – Мы не пить сюда пришли!.. Брат паладин, ты сказал, что выяснил нечто?

      – Да, – ответил я. – Сегодня я видел эту тварь снова…

      Они слушали в молчании, как я ее описывал, хотя описывать нечего, я мог только как можно лучше передать впечатление, и, похоже, на них это тоже подействовало.

      Кто-то побледнел, кто-то молча засопел и опустил голову, а Гвальберт тихохонько упомянул нечистого.

      – Вот и все, – закончил я. – Думайте, что в поведении этой твари настораживает.

      – Что? – спросил Жильберт.

      – Полуразумное поведение, – пояснил я. – Я здесь единственный чужак, и она выделила именно меня. Случайно ли? Сомневаюсь. Ладно, еще вопрос: а не мог кто-то из монахов…