– Касатик, позолоти ручку, всю правду расскажу, – сказала она. Леонид достал кошелек, положил на ладонь женщины купюру в десять евро и собирался уже сказать, что правду ему рассказывать не нужно и в предсказания он не верит, но почему-то не сказал…
Очнулся он в своем номере, сидя в кресле. Как он здесь оказался, Леонид Штерн не помнил, голова была пустой, словно мысли из нее ластиком стерли. Господи, а ведь отец перед отъездом предупреждал, чтобы ни при каких обстоятельствах он не заговаривал с цыганками! А эта женщина явно принадлежала к племени кочевого народа. Так ведь он и не заговаривал… кажется. Леонид пошарил по карманам. Кошелек, слава богу, лежал в кармане, целый и невредимый. Правда, денег в нем не оказалось. Чудесно, его обокрали среди белого дня, а он этого даже не заметил. К счастью, кредитки остались, а денег было немного, всего двести евро. Леонид нервно хихикнул и потряс головой. В ушах, как назойливая муха, звучали странные фразы: «Черные тучи над тобой нависли. Не верь женщине с улыбкой Джоконды. Пушкин тебе поможет. Черчилль даст совет». Похоже, цыганка все ж таки отработала свои деньги. Что-то напророчила ему. Черчилль, Пушкин – чушь какая-то! Не верь женщине с улыбкой Джоконды… Гроссмейстер пожал плечами. Женщины Леонида Штерна мало волновали. Недавно журнал «Форбс» назвал его имя в числе самых завидных женихов планеты. Какие глупости, жениться он не собирался никогда и ни за что. Мама, правда, неоднократно намекала, что пора бы ему обзавестись семьей. Невест ему тактично подбирала, знакомила. Ради мамы он даже пару месяцев встречался с дочкой банкира, холодной и надменной брюнеткой Самантой, любительницей оперы и вонючих сигар, но отношения их носили платонический характер. Потом – два месяца с дочкой известного промышленника рыжей дылдой Жаклин, с лошадиной физиономией и страстью к конным прогулкам: заниматься любовью на конюшне было очень неудобно. После – три месяца с курносой хохотушкой Софи, дочерью партнера отца. Софи, пожалуй, нравилась ему больше всех: белокурая, голубоглазая, с симпатичной ямочкой на щеке. Если бы она еще не хохотала по любому поводу, было бы просто чудесно. Но она хохотала! Она даже в постели хохотала. Он тоже повеселился некоторое время, но его хватило ненадолго.
До «невест» были у Леонида Штерна и другие девушки, сокурсницы по колледжу и университету, но отношения были такими мимолетными и невыразительными, что стерлись из памяти. Шахматы – вот единственная страсть, которой он болел с детства. Остальное его мало возбуждало, потому что не давало того драйва, который он получал от игры.