К сожалению, подрастающее поколение наказу своей королевы вняло.
После уроков к нему в класс явились трое: Гальфрид Стивенсон, Джон-Бартоломью Нурфлок и Ивлин Бассингтон, злополучный шестой курс, – Веттели не без гордости отметил про себя, что уже помнит всех троих по именам. Поначалу-то он отчаянно путался в собственных учениках, детские лица казались до отвращения одинаковыми. С новобранцами в этом плане было легче, у них уже начинала прорезываться индивидуальность.
В руках каждый из вошедших держал тетрадь.
– О! Неужели, хотите сдать письменное задание досрочно? – удивился Веттели. Все трое особого усердия и интереса к естествознанию прежде не выказывали.
– Нет, сэр, мы не за тем… – возразил Нурфолк, заметно смутившись, из чего Веттели сделал далеко идущий, но безошибочный вывод, что парень не рассчитывает сдать его даже в срок.
– Мистер Веттели, – бойко, отрепетировано затараторил Стивенсон, одновременно толкая товарища кулаком в бок, чтобы помалкивал и не сбивал, – мы корреспонденты нашей любимой школьной газеты. Мы пришли к вам, чтобы взять интервью.
– Интервью? – Веттели почувствовал себя слегка обалдевшим. Во-первых, существование «нашей любимой школьной газеты» до сих пор проходило мимо его внимания, он даже не подозревал, что таковая имеется в природе. Во-вторых, он представления не имел, чем может быть ей полезен человек, проработавший в Гринторпе всего месяц. – О чём?!
На него посмотрели, как на глупого.
– Ну, о войне, разумеется, – снисходительно пояснил Стивенсон. Дескать, чем ещё ты нам можешь быть интересен? Уж конечно, не своим естествознанием!
– О войне. Так. Понятно. Господа, война длилась пять лет, всего не перескажешь. Вы бы не могли конкретизировать?
– А? Чего?
– Уточнить, о чём именно вам рассказать, – терпеливо разъяснил Веттели.
С полминуты они молча переглядываясь. Потом Бассингтон нашёлся – выпалил кровожадно:
– Расскажите, как вы в первый раз убили врага, сэр!
Глаза у мальчишек разгорелись.
А Веттели почувствовал, как внутри, там, где полагается гнездиться душе, стало холодно, пусто и скучно. Он слишком хорошо, в деталях и нюансах ощущений, помнил, как убивал в первый раз. Тогда вообще многое случилось впервые.
… Стоял безумно жаркий день. Впрочем, других дней в Махаджанапади почти не было, но тогда он этого ещё не знал, и надеялся на лучшее. Дорога вилась меж рисовых полей – не сам угадал, что рисовые, сержант подсказал – и цвет её был красным. Воздух над ней струился как вода. По краям время от времени попадалось что-то мёртвое, зловонное, над ним столбом роились мухи. В небе на расправленных крылах парили крупные