Забрезжил рассвет. Ермак, озабоченный тем, что ни Иван Кольцо, ни Григорий, за которым он был отправлен, так и не появились, не надеясь на чудо, все же готовил войско к битве. Чудеса, тем не менее, только начинались. В золотых лучах рассвета, сияя, словно небесная рать, перед глазами чувствовавших себя обреченными казаков, появились три ангела. Ослепляя павших на колени и крестящихся ермаковцев, они чинно и абсолютно беспрепятственно прошли через всю территорию лагеря и скрылись за холмом у кромки леса.
– Братцы, это знак свыше! – воскликнул кто-то, придя в себя после оцепенения. – Ангелы господни благословляют нас на битву с окаянными! Вперед!
Воодушевленные ниспосланным знамением, развернув синее с кумачовой каймой знамя, в центре которого были вышиты фигуры стоящих друг против друга на задних лапах единорога и льва, казаки ринулись к стругам.
Никто и не заметил, как Григорий, Иван Кольцо и пан Адам, приняв свой естественный облик и облачившись в одежду, присоединились к спешившему к судам воинству. Подойдя к противоположному берегу на расстояние ружейного выстрела, весла были отложены в сторону. Струги развернули боком к позициям неприятеля. Один за другим последовали залпы. С одного борта казаки палили беспрестанно, с другого – перезаряжали пищали. Смертоносный шквал пуль не добавил организованности в рядах неприятеля. Похоже, хладнокровие сохранял лишь племянник Кучума хан Маметкул. В засеке за поваленными бревнами он со своим отрядом ждал атаки. Пушки, так пугавшие Ермака и его товарищей, молчали. Правда, высадившись на берег, казакам пришлось остановиться.