Губернатор выхватил приказ и с шумом высморкался в него. Начальник полиции пожалел, что не ушёл в отставку в прошлом году:
– Так, ваше сиятельство, не годится, бумага всё-таки официальная… Спрос будет.
– Фальшивка! – парировал губернатор. – Печать не в том месте. Подпись не разборчива. Смысл не ясен!
Депутаты строчили о происходящем в протоколы. Свидетели нехотя подписывали. Его сиятельство тыкал пальцем в подписавшихся, мол, знаем, сукины дети, где кто живёт. Самые малокровные из понятых теряли сознание под взглядом губернатора, и их приходилось отливать водой под водокачкой. Боже, сколько луж развели в тот вечер!
– Вы мне работать мешаете, – жаловался губернатор громовым голосом. – Россия простаивает.
Избранник из учителей неловко брякнул:
– Мы здесь волею народа…
– Народа? – Губернатор расхохотался – левая рука повисла плетью, шею свело, и голову скрючило набок. Его сиятельство присел просто в клумбу и беззвучно зашептал колкости.
Когда…
В конце улицы показалось факельное шествие. Нет. Вначале донесся рёв толпы, больше напоминавший рёв зрителей, требующих свои деньги назад, а потом вечернее небо озарилось сотней огней и в воздухе запахло предгрозовым перегаром. Толпа из слободы несла к дому губернатора героя. Пролетарий скандировал:
– У вас товар, у нас купец!
– А если нет?! То мы ему – в морду! – дирижёр задавал тон дерзким фальцетом.
Губернатор, решивший вначале, что это вся преисподняя явилась по его душу, – воспрянул, отдышался, оттолкнул прочь руки, желавшие ему помочь, и встал сам:
– Ко мне народ идёт… Святое!
Начальник полиции, деликатно отлучившись, вызвал конный отряд жандармов к дому его сиятельства.
10
– Ваше сиятельство, радость-то какая! – щебетал дирижер, раскачиваясь на полусогнутых ногах перед решёткой ворот. – Герой «Варяга» вернулся в родные пенаты! Чаёк, наш местный, Готтофф, – здесь он икнул неприлично. – В невесте нуждается по причине инвалидности. То есть не ходит он. Не то чтобы под себя, а так просто…
– Дело говори! – подтолкнули его мрачные лица ропотом.
– За такого только святая пойдёт! – пел дирижёр и кончил. – Чем ваша дочь ему не пара?
– Пара! Пара! – толпа имела чётко сформированное мнение по этому поводу.
За спиной губернатора собралась чёрная туча. Она подплыла к самому затылку его сиятельства и тогда материализовалась в человеческую фигуру. Криволап – безликий секретарь, носящий вечный траур, что-то быстро зашептал на ухо своему хозяину.
– Дети мои! – губернатор пустил слезу. – В тяжёлое время вы пришли ко мне. Дочь моя без пяти минут сирота. Наговорили на меня.
Слободские забурчали. Депутаты поспешили укрыться в доме. Начальник полиции несколько раз подряд посмотрел на часы, рассчитывая, какой дорогой – в объезд или через центр – будет двигаться кавалерия.
– А кто