Пристальное внимание DST к оперативной деятельности Марка отразилось на активе молодого офицера научно-технической разведки. За пять лет он смог провести лишь одну малоперспективную вербовку мелкого служащего из отдела сбыта завода сельскохозяйственных машин. Французские контрразведчики ловко уводили у него из-под носа интересных для Москвы людей каждый раз, как только-только начинались с его стороны предвербовочные действия. В результате, несмотря на широкий круг знакомств, он остался практически только с Даниелем Фажоном, не предполагая, что к такому результату вела его французская госбезопасность.
В руководстве DST не было единодушного мнения о начале активных действий по вербовке Вьюгина, там никак не могли осмыслить и оценить итоговую цель мероприятий. Вербовка ради вербовки! Так поступать было недопустимо, а что делать дальше с этим молодым, еще мало чего знающим о структуре, о людях, не допущенным к высшим источникам информации? Работать на перспективу? К такому выводу медленно приходили под напористым Даниелем Фажоном, который уверенно доказывал такую необходимость и возможность руководителям контрразведки. И только к концу командировки Марка наконец была получена санкция директората DST на работу с русским.
Фажон не сомневался в успехе операции, предлагая считать ее успешной, даже если будет получено перспективное согласие русского шпиона. Не рассчитали французы свои действия со сроком командировки Вьюгина, однако акцию провели, и Марк почти попался, пройдя все этапы, но так и не поставив точку, вместо которой растянулось длинное многоточие.
Апрель 1970 года. Париж. Франция. Резидентура ПГУ КГБ. Руководитель линии «Х» в резидентуре подполковник Дора Георгиевна Каштан пригласила Вьюгина с отчетом о работе перед завершением пребывания его в ДЗК.
– Так, товарищ капитан, подошло время окончания командировки. Надо подводить итоги вашей работы! – сказала она вошедшему Вьюгину и указала на стул напротив.
За пять минут она «схватила» объемистую папку с делами, отчетами и, отложив в сторону один из листочков, откинулась на спинку стула и просидела так какое-то мгновение, как бы задумавшись.
– Марк, с удовольствием прочитала ваше эссе! – сказала Дора Георгиевна, переходя на французский язык, испытующе глядя на него.
– Вы хотите сказать, проглядели! – тоже на языке начал было Вьюгин, но подполковник прервала его.
– Прочитала и смогу даже процитировать любое место. Неужели в «вышке» отменили факультатив «скорочтения»?
– Не было такого предмета! – смутившись, ответил Марк.
– М-да! Все упрощают и упрощают!.. – неопределенно произнесла Каштан и придвинула к себе отложенный лист. – Вот здесь вы пишите о последних контактах с Даниелем Фажоном.
Вьюгин,