– Наперсток нужен, – сказал Данилов. – И шильце. Проколоть дырочку и совать туда иголку.
– Наперсток какая-то… скоммуниздила, а шильца у меня нет, – ответила Колосова. – Разве что у нейрохирургов попросить, да ведь не дадут. А пришить надо срочно: в поликлинике без вешалки вещи в гардероб не берут, а в верхней одежде врачи не принимают даже коллег. Порядки у них такие… мать!
Колосова ждала ребенка. В январе собиралась в декрет, а пока передавала Данилову знания и полномочия, готовила себе смену. Должность старшего лаборанта кафедры по важности работы сродни должности старшей медсестры отделения. Старший лаборант кафедры организует работу учебно-вспомогательного персонала кафедры, распределяет работу между лаборантами, обеспечивает условия для нормальной работы преподавательского состава, поддерживая порядок на кафедре, обеспечивает учебный процесс техническими средствами, составляет заявки на необходимый инвентарь, оборудование, реактивы и обеспечивает их своевременное получение… И это еще далеко не все. Работу старшего лаборанта нельзя сводить только к технической стороне – организует, обеспечивает, составляет. Старший лаборант еще и участвует в научных исследованиях кафедры с перспективой написания кандидатской диссертации. А еще он является материально ответственным лицом. Правда, материальную ответственность Колосова Данилову пока не передавала, оставила это на потом.
– А можно я попробую? – Данилов забрал у не слишком сопротивлявшейся Колосовой куртку и иголку. – Не обещаю, что будет стежок к стежку, но крепко будет точно.
– Стежок к стежку! – хмыкнула Колосова. – Скажете тоже…
Ее собственное шитье было далеко от идеала, но прихватить цепочку с обоих концов получилось. Осталось закрепить начатое дело.
– Шьющий мужчина – это нонсенс! – освободившись от докуки, Колосова захотела поболтать. Она вообще была разговорчивой и компанейской. – Сейчас и шьющая женщина редкость, все покупают готовое и выбрасывают, не чиня и не перешивая. А вот бабка моя шила все, что угодно, – от наволочек до мужских пиджаков! У меня машинка ее, «Зингер», на память осталась. Выбрасывать жалко, а что с ней делать – ума не приложу…
– Можно взять черной краски и краски под бронзу, покрасить ее и выставить где-нибудь дома в качестве ретро-артефакта, – предложил Данилов. – А можно отдать тем, кто интересуется стариной…
– Вот еще! – фыркнула Колосова. – Чтобы потом моя машинка на каком-нибудь аукционе с молотка ушла?! Нет, я лучше, действительно, выкрашу ее и поставлю в гостиной. Вот рожу и выкрашу, а то сейчас меня от одного запаха краски воротит. Вчера зашла по делу в кардиореанимацию, а у них там трубы отопления только что покрасили… Неудобно вышло, конечно, до туалета добежать не успела, прямо в коридоре – того… Знаете, как я поняла, что беременна? Какой-то придурок написал маркером на двери: «Кафедра абсурдологии и реинкарнации»…
«Остроумно, –