– Как вам сегодняшний спектакль? – поинтересовался Кей, то ли намеренно не замечавший плачевного состояния собеседника, то ли вообще не придававший значения таким мелочам.
– Д-дивно, – простучал зубами замерзший. – Никогда н-не слышал н-ничего п-подобного.
Вдобавок к незавидной внешности сосед Кея еще и заикался. Поверенный Королевы хмыкнул:
– Да? Вы так полагаете? А по-моему, отвратительно. И либретто-то не очень, а уж музыка, а исполнение… Согласитесь, с таким голосом, как у Господина W, петь нельзя. Можно лишь выть на луну, да и то подальше от человеческого жилья.
– П-поэтому вы п-притащили ему б-букет? – Рыжебородый покосился на длинную коробку, в каких мальчишки из цветочных магазинов доставляют молоденьким горожанкам свой деликатный товар.
Кей весело рассмеялся:
– Иенс, похож ли я на человека, способного подарить кому-то букет? Особенно если этот кто-то – наш музыкальный Господин W?
Иенс пожал плечами в том смысле, что недостаточно знаком с собеседником, дабы ответить на этот вопрос.
– Нет, не похож, – сказал Кей. – Как вы думаете, зачем я прихватил вас на спектакль? Ведь не затем же, чтобы вы насладились руладами нашего меломана и судаками на потолке?
Иенс снова пожал плечами и кашлянул в кулак. По тощим плечам его пробежала дрожь.
– Да вам, никак, холодно? – соизволил наконец прозреть Кей. – Потерпите немного, они уже кончают. Потом я вас кое-кому представлю.
И правда, распевшийся Господин W вывел последнюю, совсем уже душераздирающую трель, отступил в глубь сцены, скорбно сложил ладони на груди и провалился в люк, из которого тут же изверглось адское пламя. Зрители восхищенно зааплодировали. С визуальными эффектами в спектакле все оказалось на высоте.
У входа в гримерную тоже переминались с ноги на ногу два Стальных Стража, но и здесь Кея не остановили – лишь покосились на коробку в его руках. Кей вошел, скинул плащ, под которым обнаружилась белейшая рубашка с кружевным жабо, и, плюхнувшись в кресло, закинул ногу на ногу. Коробку он аккуратно поставил рядом с собой.
Господин W находился как раз на середине метаморфозы, то есть ужался на фут и ростом теперь сравнялся со своим гостем. Впрочем, проверить это не удалось бы, поскольку Господин W сидел на стуле перед зеркалом и тщательно смывал с себя толстенный слой грима. Грима было так много, что Господин W вполне мог обойтись без маски, даже выступая на публике. У его локтя валялся роскошный головной убор, украшенный траурного цвета