4. Совет врача переменить климат. Отъезд в Пирей через Смирну
В тот самый момент пришел врач и, осмотрев меня, сказал, что кризис миновал, но по обыкновению врачей посоветовал сменить на некоторое время климат. Отец мой, выслушав слова врача со вниманием, не стал терять времени, но тут же послал телеграмму в Верхний Египет, что по некой причине он не может продолжить работу. Спустя несколько дней в Александрию приехал компаньон моего отца, с которым он вступил в соглашение, и не прошло 15 дней, как мы были готовы к путешествию в Пирей. Прежде чем пуститься в путь, он купил мне форму моряка на девятилетнего мальчика, поскольку мне шел тогда 9-й год.
На следующий день мы простились с домашними и друзьями и сели на русский теплоход, уходивший в полдень в Смирну. Мы занимали места первого класса, а я походила на мальчика, морячка 10-и лет, так как отец мой одел меня в мужское платье и купил мне маленькую трость. Сделал он это из чрезмерной ко мне любви и, как я поняла позже, для большей, как он полагал, моей безопасности, хотя он уже никогда не оставлял меня одну. Когда мы покидали Александрию, я уже почти выздоровела. Море было голубым, небо чистым, а луна магически отражалась в спокойном море. На теплоходе были заполнены не только места первого и второго класса, но его палуба и трюм были полны русских паломников, возвращавшихся из Иерусалима, куда они ездили ради поклонения святыням. А я во время всего плавания была очень счастлива.
Многие из пассажиров звали меня и говорили: «Ян-накис иди сюда, мы дадим тебе сладкого». Но поскольку отец мой запретил мне брать что-либо от посторонних, я отказывалась от предлагаемого угощения. Другие, чаще женщины, говорили моему отцу: «Какой красивенький мальчик! Он как девочка прекрасен! Пусть растет Вам на радость, господин Герасим».
На протяжении всего плавания я без устали играла, прыгала, смеялась, пела песни, которым меня выучила учительница Фросо в Александрии. Когда какая-нибудь из дам говорила мне: «Яннакис, иди сюда, я поглажу тебя по головке», я отвечала: «Нет, нет!» – и бежала в объятия своего отца и целовала ему руки и лицо. Я непрестанно осыпала любимого отца вопросами. Доехав до Смирны, мы пересели на другой теплоход той же компании, который на другой день, то есть 10-го мая, отправлялся в Пирей.
Стоя на палубе, мы глядели на лодки, рассекавшие море, и вдруг неизвестно откуда на теплоходе появилась бабочка. Увидев ее, я бросилась ей вдогонку, чтобы поймать. Я кричала: «О, о, бабочка!» Бегала туда-сюда, смех, радость, прыжки, крики! В конце концов я ее поймала. Отец мой от радости расплакался,