– Сестрицы! Не Дивеевские вы?
– Да, батюшка! Дивеевские.
– Надолго ли пришли?
– Да вот пришли к празднику Пантелеймона-Целителя, а завтра домой. Завтра у нас Всенощная под великий наш праздник. 28 июля праздник иконы Умиления Божией Матери, той иконы, перед которой наш батюшка всю жизнь молился. Перед ней он и жизнь свою кончил. Эта икона у нас чудотворная. Да вы, небось, сами знаете!
Я был поражен. Ехать за тридевять земель, не справляясь со святцами (да еще обозначен ли в святцах этот праздник?), собираться идти пешком из Сарова в Дивеев двенадцать, а то и все пятнадцать верст и угодить к такому празднику отца Серафима, как чествование его иконы – правда, было чему удивиться… Батюшка, родной! Да неужели же ты сам незримо руководишь моими путями, неужели ты это влек и теперь еще продолжаешь влечь меня к своей святыне!..
– Возьмите меня с собой, сестрицы! Я очень люблю вашего батюшку. Завтра я все равно к вам собирался было.
– Просим милости! Мы рады, кто нашего батюшку любит. Мы завтра зайдем за вами на дворянскую гостиницу и – с Господом. А то нас спросите. Мы – свещницы Дивеевские, свечи работаем. Стоим в Сарове в другом гостиничном корпусе. Евгению Ивановну спросите. А то нет – сами за вами так часика в два зайдем: ко Всенощной к нам тогда и поспеем.
На том и порешили. Пошли вместе.
– Часто сестры ваши бывают в Сарове?
– Когда как, батюшка! Нет, где же часто? Своих работ у нас много – некогда расхаживать: на обитель, по заповеди батюшки отца Серафима, работаем. Так, за год раз, а то и реже, пойдешь благословишься у матушки игуменьи сходить на батюшкину могилку, да к его источнику. Где – часто? Да и все наши несут свои послушания – не находишься от своего дела.
В дальней пустыньке опять захотелось мне отслужить молебен. Опять нет иеромонаха.
– По заказу у нас тут служат или когда случаем бывает в пустыньке иеромонах, а так отслужить молебен нельзя и рассчитывать.
Около пустыньки, смотрю, выкопаны грядки. Растят картофель, несмотря на тень, такой густой и зеленый.
– Местечко сохраняем, как было при отце Серафиме. Тут батюшка своими ручками копал грядки и сажал картофель для своего пропитания, – пояснил мне послушник, соболезновавший о том, что мне нельзя отслужить молебна.
Пошел я обратно отдохнуть в гостиницу. Зашел по дороге еще раз напиться к святому источнику. Какойто, видимо, не здешний иеромонах в часовне о чем-то хлопочет, точно что-то ищет.
– Что вы, батюшка, ищете?
– Хотел было молебен отслужить, да вот петь некому.
– Давайте попробуем вместе: тропарь Богородице я знаю – как-нибудь и отпоем молебен. Было б усердие.
– Вот и отлично: я буду петь Иисусе Сладчайший, а вы – Пресвятая Богородице, спаси нас! Бог