Тайга и зона. Александр Бушков

двадцать шестом Алеша Карташ закончил школу Кремлевских курсантов, а в двадцать четвертом стоял, как и все кремлевские курсанты, в почетном карауле у гроба вождя… и когда по телевизору крутили кинохронику прощания соратников с Лениным, то вся семья Карташей собиралась перед экраном и ждала кадра, когда покажут скорбящего у гроба Серго Орджоникидзе. Именно тогда на заднем плане был виден молоденький курсант в шинели, в буденновке, с винтовкой, с траурной повязкой на рукаве. Мать всхлипывала, отец наклонялся к экрану, каменея лицом… а маленький Леша Карташ думал о том, что вот так вот, без движения, стоять час или больше, наверное, невыносимо, и ему тоже придется мучиться, когда он станет офицером, чего, кстати, не хочется до усрачки…

      До финской войны тридцать девятого года дед, в общем-то, ничем героическим не отметился, просто честно служил: сначала на Дальнем Востоке, потом в Туркестане и, наконец, в ЛВО. Прошел путь от батальонного до полкового комиссара. В первые самые тяжелые для Красной Армии дни «зимней войны» танковый батальон, в котором находился в тот момент комсостав бригады, включая полкового комиссара, попал в окружение. Батальон был изничтожен практически подчистую – лишь деду удалось вывести из-под огня и увести на лыжах в леса горстку людей. Эту горстку он превратил в летучий отряд, который боролся с финскими разведчиками и терзал позиции финской армии наглыми вылазками. После того как отряд вернулся в расположение Красной Армии, дед вынужден был отчитаться не только перед своим командованием, но и перед органами НКВД…

      Вопреки огульным обвинениям, которые выкрикивали, брызгая слюнями, в годы перестройки бородатые демократы, органы безопасности при «отце народов» занимались не одними лишь беззакониями и репрессиями – они еще и работали. И профессионалов в органах хватало. Причем профессионалов крутейших, каких после этого никогда уж не делали… Так вот деда никуда не посадили и не сослали. Его взяли в работу, посчитав, что политработников и без него хватает, зато позарез нужны сильные и толковые офицеры для проведения спецопераций на территории врага. В НКВД тогда формировали спецотряд для выполнения задач особой сложности – то есть, на сегодняшний манер говоря, создавали спецназ.

      В спецотряде дед провел всю Великую Отечественную. И это все, что известно об участии деда в той войне. Операции, все как одна, были увенчаны грифом наивысшей секретности, каковая не имеет срока давности. Лишь награды деда недвусмысленно указывали на то, что он отнюдь не на тыловых складах подъедался, и Родина по достоинству оценила его личный вклад в общий успех.

      Для Леши Карташа дед стал тем, кем, верно, был для древних греков Зевс: сила грозная, неусыпно надзирающая, способная в любой момент покарать за непослушание и в то же время бесконечно далекая и безгранично почитаемая. Каждый день он слышал: «Деду бы это не понравилось», «Дед не одобрил бы твоего поведения», «Ты должен быть достоин своего деда». Отсюда проистекала и вся та сложная гамма чувств, которую