И именно из-за великого соблазна выдать смерть за несчастье Карташ полагал, что убийца стрелять не станет и пику пускать в ход тоже застесняется. Потому как насильственная смерть какого-то охотника и офицера ВВ – сие есть две большие разницы, кореша-товарищи. Потому как Топтунов такого дела не простит, землю носом взроет, но докопается, кто покусился на его подчиненного и в некотором роде подельника. Может, и не докопается, но шмон поднимет до небес, глядишь, и ментов из Шантарска нагонит. А убийце и его заказчикам это надо? На фиг им это не надо… Однако доводы и выводы – одно, а спине отчего-то было весьма неуютно. Тянуло оглянуться – Карташу приходилось заставлять себя идти, глядя под ноги, идти беззаботным прогулочным шагом.
«Еще не поздно вернуться к зекам, с которыми – вот смех-то – сейчас безопаснее, чем одному, – выплыла откуда-то трусливая мыслишка. – Дескать, забыл отдать важные руководящие ЦУ. И проторчать там под каким-нибудь предлогом до приезда автобуса-„вахтовки“…»
Окружающее воспринималось острее, чем всегда. Краски казались густыми и сочными, словно на свеженамалеванном полотне пейзажиста. Звуки не сливались, как обычно, в неразборчивый шум дубрав, а дробились на составляющие. Вот прочирикала пичуга, вот под порывом ветра зашумела листва, хрустнула сухая ветка, гортанно и зло крикнула еще какая-то птица. Он пока не стал настоящим таежным жителем, чтобы разбираться, кто и по какому поводу подает голос в лесу; таежные деревья и то не все различает… А вот и Лысый овраг, здравия желаю…
Он уже почти дошел до моста, изо всех сил стараясь не ускорить шаг, когда…
Когда сзади донесся шорох щебенки. Карташ сперва подумал, что послышалось. Но шорох повторился.
Нет сомнений, его догоняют. Судя по звуку, преследователь – шагах в двадцати. Дав приблизиться к себе еще шагов на десять, Алексей обернулся. И, откровенно говоря, сделать это как можно небрежнее стоило неслабых усилий. Не меньше усилий потребовалось и на то, чтобы сохранить полнейшую невозмутимость, ничем себя не выдать. Нельзя вспугнуть убийцу – он должен себя проявить. Пока не проявил, он не убийца, а всего лишь честный прохожий.
– Вижу, человек. Раз по пути, все веселее вместе топать, – лыбясь, проговорил мужик.
Карташу показалось, что по лицу гражданина пробежала тень разочарования. Видимо, он рассчитывал догнать офицера и успеть огреть его прежде, чем тот обернется… А может, и в самом деле просто случайный попутчик?.. Правую руку он держит в кармане коричневого ватника – любимой одежды пармовчан вне зависимости от времени года – и вытаскивать ее не торопится. Да и Алексей почувствовал некоторое разочарование – надо же, все-таки пустили по его следу одного киллера, одного-одинешеньку. Недооценивают ребята Алешу Карташа, ох недооценивают…
Алексей