Ветер толкнул балконную дверь, по-хозяйски прошелся по комнате, плеснул запахом сентября – острым, дымно-вкусным. Провел по лицу прохладной ладонью и улетел, маня за собой – чего сидишь, задумалась о прошлом. Там, на воле, так хорошо! Там – настоящее! Ты же любишь сентябрь, правда? Сосны шумят, трава волной стелется, и кажется, скоро дождь соберется: недолгий, сильный, грибной. А после него опята полезут – только успевай собирать! Ты же так любишь бродить по лесу с лукошком…
Улыбнулась, прикрыла глаза. Счастье ворохнулось внутри щекотливо, для полноты ощущения и впрямь потянуло на воздух, на балкон. Можно и там письмо дочитать, сидя в плетеном кресле-качалке и вдыхая изысканные осенние запахи. Вышла, подняла глаза к небу – красота! Была бы художником, картину бы написала – в преддверии дождя. Все бы описала! Как в прорехи набежавших синих облаков проглядывают непокорные, расходящиеся веером лучи солнца, придавая стволам сосен особенную окраску, яркую, охряную – глаз не оторвать; как побежала короткая тень по стволам, закрылась прореха в синем, последний луч вспыхнул на верхушке самой большой сосны и исчез. Ну же, давай, дождь, сейчас твоя сольная партия! Слышу, идешь, подступаешь запахом озоновой влаги – сейчас, сейчас…
Оп, оп! Ударили первые капли-разведчики, зашелестели в траве, с каждой секундой – шибче, норовистее, потянули с неба длинные нити серебра. Кажется, можно протянуть ладонь, ухватить, намотать на палец…
Села в кресло-качалку, оттолкнулась ногой, поплыла в звуках и запахах, рука с письмом свесилась бессильно вниз. Наверное, со стороны она сейчас напоминает мечтательную чеховскую барыньку, только кружевной тальмочки на плечах не хватает да высоко убранных локонов. Ах, сад мой, сад… Вернее, лес мой, лес. Все-таки хорошо, что они участок сохранили в природной первозданности, не стали переделывать на «аглицкий» манер. Сейчас дождь пошумит и уйдет, и снова солнце озолотит мокрые стволы сосен, от травы поднимется легкий туман… Какая она стала сентиментальная, однако! Наверное, от того, что слишком откровенно, до безобразия счастлива в своем семейном гнезде.
Вероятно, Игорь тогда был прав, когда настаивал на ее роли хранительницы гнезда. Сейчас даже вспоминать неприятно про ту ссору, про ее отчаянное слезное сопротивление.
– Зачем я тогда училась, на сессии ездила, диплом получала? Чтобы его в рамочку заковать и на стену повесить? Я работать хочу, Игорь! У меня тоже есть потребности в самореализации!
– Хм… А дети? Ты о них подумала?
– Конечно. Мы им гувернантку…
– Очередную Арину Родионовну, да?
– Да при чем тут… Зачем только на плохое ориентироваться? Мы хорошую найдем, с педагогическим образованием, она их и к школе подготовит!
– А зачем гувернантка с педагогическим образованием, если у детей мать-педагог?
– Вот сама и подготовишь,