– Оля, – перебила я Коркину, которой явно слишком понравился красавец-журналист, – вернемся к нашим баранам.
– Животных на тусне не было, – живо отреагировала Оля, – только собачка Дуся. Такая классная! Йоркширский терьер! Его хозяйка, Светлана…
– Оля! Я поговорила с Ахметом, и что было дальше?
– К вам подрулила камера с кабельного канала. Все шло чудесно.
– Я выглядела нормально?
– Супер, как девочка, все удивлялись!
Я подавила вздох. Думаю, еще больший эффект произвело бы мое появление с окладистой бородой на лице.
– Платье было шикарное, – вернулась к теме Оля, – но сумочку я не помню. Если честно, я ее вообще не заметила.
– Когда отъехала камера, чем я стала заниматься?
– Ну…
– Говори, – от нетерпения я перешла на «ты» с юной сотрудницей «Марко».
– Э… э…
– Оля! Мне необходимо восстановить события того вечера поминутно, только в этом случае я сумею найти сумочку.
– Телевизионщики ушли…
– Я уже это слышала!
– Вы… ну… в общем…
– Пожалуйста, не стесняйся, рассказывай.
– Виола Леонидовна, милая…
– Ленинидовна.
– Что?
– Мое отчество Ленинидовна. Оно немного странное, вот люди и путают.
– Ой, простите! – чуть не зарыдала Коркина.
– Ерунда, лучше обойтись без церемоний. Просто Виола!
– Вы такая милая, – залебезила Оля, – не то что Нестеренко. Вот противная, всего одну книжонку написала, а гонору!
– Камеру убрали и… – напирала я.
– Только не обижайтесь.
– Я не обидчива.
– Не расстраивайтесь.
– Оля!!! Немедленно отвечай, чем я занималась после телеинтервью!
– Вы же меня не выдадите?
– Нет!
– Ахмет суперски милый! Очень красивый! Он принес коктейль. Дико вкусный, с шампанским. Пошел в самую толпу и приволок бокал. Нам на работе пить нельзя…
– Понятно.
– Вообще-то я не увлекаюсь алкоголем.
– Так.
– Чуть-чуть хлебнула.
– Ладно.
– И с Ахметом поболтала. Он симпотный и ветеринар в прошлом, а моя кошка кашляет…
– Я уже слышала трагическую историю про мурку. Чем я занималась?
– Извините, Виола, – захныкала Оля, – фишка по-дурацки легла. Я хлебнула коктейля, побеседовала с Ахметом. Понимаете, в мою обязанность