Бронетричка подъехала ближе. Слова диспетчера стали более отчетливыми.
– Внимание, поезд! Из Москвы! Внимание поезд! Из Москвы! – нудно дребезжали мощные вокзальные динамики. И не было сейчас звука милее.
Незнакомая женщина в диспетчерской, устало, раз за разом, проговаривающая одну и ту же фразу, казалась самым родным человеком на свете.
Еще минута-другая напряженного ожидания. И вот, наконец, раскрыты ворота – уменьшенная и упрощенная копия МКАДовских.
Форпост принимал состав…
Все! Дома! Да-да, это место уже стало для Егора новым домом. Хотя дом этот и был не столь надежен как неприступное столичное Кольцо.
Станция-Форпост Железнодорожная располагалась между небольшим подмосковным городком с одноименным названием и лесным массивом с заброшенным дачным поселком. Местная Стенка, разумеется, не шла ни в какое сравнение с МКАДовской крепостью и напоминала латанное-перелатанное одеяло. Состояла Стенка из минно-проволочных заграждений, рвов и валов, возведенных на скорую руку блок-постов, баррикад и перегораживавших улицы сварных металлических конструкций. Дополнительные деревянные, кирпичные, бетонные преграды не очень органично вписывались в общую оборонительную линию старых пятиэтажек и относительно новых высоток, которые выполняли здесь функции главных опорных пунктов.
С севера ломаная линия Стенки охватывала несколько примыкавших к станции жилых кварталов, на юге – ровно шла вдоль полосы вырубленного леса. На станционном переходном мосту, вышках, чердаках и крышах располагались пулеметные гнезда, по Стенке были разбросаны позиции огнеметчиков и гранатометчиков, возле здания вокзала и на привокзальной площади размещались минометы.
Форпост пока держался. Потери здесь, конечно, были побольше, чем в столице, но уж чем-чем, а живой силой (или живым мясом – это уж как посмотреть) перенаселенная Москва снабжала Форпосты бесперебойно.
Прибывшую бронетричку осмотрели и загнали на запасной путь.
Пассажиры спешили покинуть поезд, в котором натерпелись немало страху, и молчаливой толпой, толкаясь и наступая друг другу на пятки, убирались со станции. Вымотанные, напуганные, они боязливо оглядывались на поврежденный третий вагон первой сцепки и косились на труп в тамбуре. Нападение интродукта, пусть даже успешно отбитое, никому не придавало оптимизма.
Егор стоял у искореженной двери и с завистью смотрел на людской поток, втягивающийся в здание небольшого вокзальчика с зенитным пулеметом на крыше. Пассажиры уже могут отдыхать. Кондукторам бронетрички такое счастье светит не скоро. Еще предстоял повторный осмотр состава, потом – сдача маршрутных листов, доклады об инциденте (атаки тварей называлось именно так – инцидент) и отчеты об израсходованных боеприпасах.
О смерти напарника и раскуроченном тамбуре придется писать отдельный рапорт. Возможно, не один. Плюс объяснительная по поводу приведенного в негодность табельного оружия. В общем, сплошные головняки. И все-таки…
Егор