«Янган, пятнадцатилетний дылда из зимнего черемисского набора с низовьев Ветлуги, – констатировал печальный факт Вовка. – Тот еще лентяй и неряха, постоянно приходится за ним присматривать. Если есть возможность что-то сделать спустя рукава, то это неминуемо будет совершено именно так, а любое мое замечание вызовет лишь высокомерный взгляд и презрительное фырканье через губу».
– И что вы тут делаете? – Вовка недоуменно пожал плечами. – С каких это пор в лесную стражу ставят троих? Одного я забираю с собой на трудотерапию…
Вообще, с подобным клиническим случаем в лице Янгана он столкнулся первый раз. Окрестные переяславские ребятишки всегда были под присмотром Мстиши, а тот любую лень и непослушание не спускал. Да и не было ничего такого – заразительный пример командира окрестных пацанов действовал на них лучше всякого окрика. С удмуртскими мальчишками тоже установился контакт: после первых драк и разборок их лидеры были выдвинуты в десятники, а сами по себе оказались совсем неплохими ребятами. Кроме того, их отцы в большинстве своем чувствовали расположение к переяславцам и прививали уважение к тем в своих семьях.
А с черемисами с самого начала получались какие-то несуразности. Лаймыр выбил для своей молодежи кое-какие привилегии, и ее объединили в три отдельных десятка, не смешивая с остальными. Четыре месяца пролетели как один миг, но до сих пор многие из них почти не могли внятно общаться с хозяевами школы. Постоянно приходилось любой приказ доводить сначала до особо одаренных в языках, а те уже в свою очередь объяснялись со своими соплеменниками. На любые жалобы по этому поводу Свара лишь пожимал плечами и мрачнел лицом: договоренности воеводы он был отменить не в силах. Янган был одним из трех черемисских десятников, с которым можно было хоть как-то разговаривать, но вот желания общаться обычно не было никакого…
– Послушай, мастеровой, – без всяких предисловий начал черемис, поигрывая боевым ножом, который выдавали лишь дозорным. – Дело у меня к тебе…
– Это ты меня послушай! – неожиданно для себя вскипел Вовка, обычно не обращающий на такие мелочи внимания. – Кто тебе разрешил обнажать оружие? Или тебя Свара не приучил оплеухами, в какие моменты это можно делать?
Удар кулаком в живот опрокинул молодого мастера на землю, заставив скорчиться от боли, и над ним нависло крупное лицо Янгана.
– Хотел же по-хорошему предупредить, а теперь придется… немножко побить. А теперь слушай! Ты наш десяток больше не ставишь на грязные работы: добычу руды и торфа, а за меня попросишь Свару. Он тебя слушает… э-э-э… к тебе прислушивается. Пусть возьмет меня к тем ребятам, которых он мечом учит владеть. Ты все понял? Если сделаешь, то я тебя впредь не трону.
– Да