– Годы, проведенные на посту министра культуры СССР, не стали для меня потерянными. Министерство культуры СССР было одним из первых, в котором начали разрабатывать те основы законодательства, которые позже стали стержнем российского законодательства по культуре.
Нам удалось создать Межреспубликанский совет, который не по указке из Центра, а самостоятельно распределял средства, разрабатывал культурные программы, привлекал внебюджетные источники финансирования.
Я был не просто чиновником, а человеком из профессии, знающим насущные проблемы творческих людей. Более того, я продолжал работать как актер и режиссер, а, значит, был внутри процесса. Дверь кабинета министра была открыта для всех, и многие через министра были услышаны и Президентом, и Правительством.
И не только услышаны, решались многие профессиональные проблемы. Именно в 1989–1991 гг. степень профессиональной солидарности кинематографистов, театралов, живописцев, композиторов была весьма высока.
Я не говорю, что в этом моя заслуга. Нет. Просто я думаю, люди поняли, что с приходом во власть профессионала, можно быть понятым, а значит можно работать вместе с властью. Спросите об этом Растроповича, Ю. Башмета, В. Спивакова, С. Безродную… И это только в музыке. Сейчас они по-разному относятся ко мне, но тогда… Спросите.
И, наверное, не случайно двенадцать министров культуры бывших союзных республик обратились после развала Союза к Б. Ельцину с просьбой сохранить координирующий орган власти в области культуры.
– Кстати, из области «хорошего и полезного». Сохранилось ли сейчас прежде крепкое театральное братство?
– Нет. И последний съезд СТД РФ (а один из делегатов расшифровал эту аббревиатуру как Союз театральных дельцов) это показал. О каком братстве может идти речь, когда девятый год на глазах у театрального «братства» уничтожают театр «Содружество актеров Таганки», которым я руковожу, и не нашлось человека в СТД, который бы просто обратил на это внимание. Девятый год!.. Ни копейки из бюджета Москвы, а это московский театр. Сто пятьдесят коллег, живущих почти впроголодь. Это не в упрек СТД. Я понимаю, что проблема нашего театра носит политический оттенок. Но грустно сознавать, что у коллег за исключением, пожалуй, одного-единственного Виталия Вульфа, не нашлось добрых слов поддержки. О каком братстве Вы говорите?
– А как с этим обстоят дела в кинематографии?
– Ничуть не лучше.
– В дни, когда не хватает добрых светлых картин, пронизанных идеями милосердия и гуманизма, не хотели бы вы вновь обратиться к кинематографу?
– Если бы идеи милосердия, справедливости были востребованы нашими продюсерами, я, конечно, снял бы еще картину.
Профессия режиссера уникальна, одиночество – одно из базовых ее основ. Мне всегда была необходима исключительная сосредоточенность на теме. Только одиночество дает