Дженнифер покраснела, но понадеялась, что в темном помещении ресторана никто этого не заметит, а потом посмотрела на Билла: он уже расстегнул воротник рубашки и ослабил галстук.
– Всему свое время, Билл, – мягко оборвал его Фрэнсис. – Мы шли к этому не один год – сначала надо вдоволь насладиться жизнью.
– Что?! Ты называешь это наслаждением?! – воскликнула Ивонна, и все рассмеялись.
– Ну, вообще-то, да. А куда торопиться?
– Совершенно некуда, – поддержала ее Дженнифер, глядя, как ее супруг достал из кармана пиджака сигару и подчеркнуто аккуратно обрезал конец.
Домой они поехали на такси. Друзья стояли на обледенелой набережной: Ивонна махала им на прощание, Фрэнсис нежно обнимал ее за плечи. Доминик и Энн ушли чуть раньше, а Билл исполнял серенады на глазах удивленных прохожих.
– Чудесная новость, да? – заговорила Дженнифер.
– Ты так думаешь?
– Ну да… А ты разве не рад за них?
– Конечно рад, – ответил он, смотря в окно на проносящиеся мимо темные улицы, освещенные светом редких фонарей. – Дети – это чудесно.
– Билл жутко напился, правда? – спросила Дженнифер, доставая из сумочки пудреницу и глядя на лицо, которое наконец-то перестало удивлять ее.
– Билл – идиот, – отозвался Лоренс, не поворачиваясь к ней.
Где-то вдалеке зазвучала сирена. Дженнифер закрыла сумочку, положила руки на колени, мучительно думая, что бы еще сказать, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
– А ты… А о чем ты подумал, когда они нам рассказали?
Лоренс повернулся к жене – одна половина его лица была освещена светом натриевой лампы, другая оставалась под покровом темноты – и с недоумением посмотрел на нее.
– В смысле, Фрэнсис и Ивонна. В ресторане ты не сказал ни слова.
– Я подумал о том, – с бесконечной печалью в голосе сказал он, – что Фрэнсису Монкриффу чертовски повезло.
Дальше они ехали молча. Такси затормозило перед домом, Лоренс заплатил водителю, а Дженнифер медленно поднялась по выложенным дробленым камнем ступенькам. На всей площади свет горел только в их доме, поэтому покрытый снегом тротуар казался бледно-желтым. Да он же пьян, вдруг поняла Дженнифер, заметив, что муж нетвердо держится на ногах и с трудом поднимается по лестнице. Она попыталась вспомнить, сколько виски он выпил за вечер, но не смогла – большую часть вечера Дженнифер просидела, погруженная в свои мысли, думая о том, как ее видят окружающие. Гще немного – и от попыток казаться нормальной у меня просто закипит мозг, подумала она.
– Хочешь, я принесу тебе чего-нибудь? – Дженнифер открыла дверь и вошла в дом. – Могу заварить чай, – предложила она, и ее слова гулко прозвучали в гигантском холле.
– Нет, – отказался Лоренс, кидая пальто на стул. – Пойду в постель.
– А я, наверное…
– А ты пойдешь со мной.
Так вот в чем дело, мелькнуло у Дженнифер в голове, пока