и незаметно, как и появились ранее. 232-ой был здесь совершенно один и, постояв какое-то время у входа, справедливо полагая, что его должны встретить, но так и не дождавшись никого, решил сам приоткрыть завесу тайны своего присутствия здесь. Он уверенно зашагал вдоль высоких стен по инкрустированному камнями полу, рассматривая стену, искусно драпированную одинаково белыми кусками ткани, которые изысканной цепью переплетались между собой. Голографическая, нанесенная белым по белому, сверкающая надпись на непонятном языке красовалась на каждом из них. Надпись не поддавалась прочтению, несмотря на все усилия 232-ого. Он подходил к надписи то с одной, то с другой стороны, а буквы играли с ним, создавая иллюзию, позволяющую видеть их со всех сторон, но тайны свои раскрывать не спешили. Надпись, казалась, поэтично звучала в пространстве, и 232-ой определенно слышал ее торжественный заоблачный голос. На каждый кусок этой ткани был водружен великолепный обоюдоострый меч, лезвие которого сверкало, но совсем не холодно, а олицетворяло собой исключительную доблесть. Синие, зеленые и прозрачные драгоценные камни легко, таинственно и многогранно отражали свет на рукоятке меча и его ножнах. Благо, этот свет лучезарным и мощным потоком беспрепятственно лился внутрь зала из отверстия, бывшего вместо потолка. В самом конце зала стоял трон, обтянутый все той же белой тканью, а подлокотники и высокая спинка его сияли той же гаммой драгоценных камней. «Зачем я здесь?» – любопытство разъедало 232-ого, а глаза искали кругом хоть кого-то. Предвкушение чего-то необыкновенного волновало его кровь.
– Алекс! – услышал он имя, произнесенное позади себя, и обернулся, ища того, кому, возможно, и принадлежит это имя.
– Не ищи никого! Это ты – Алекс. Так тебя назвала твоя мать, и ты должен помнить свое имя. И еще… Ты – воин Света! Ты сам сделал этот выбор. – От противоположной стены зала на встречу 232-ому шел старик. Поступь его была легка и уверенна. Лицо испещрено глубокими морщинами, но глаза его, окруженные тенью лет, были по-юношески живы и выразительны. Белый плащ покрывал его плечи, а не прикрытая плащом рукоятка меча таинственно мерцала камнями, так же, как рукоятки мечей, висящих на стенах.
– Кто вы? – произнес 232-ой, скрывая тайное волнение, и собственный голос показался ему незнакомым.
– Верховный наставник воинов Света, – сдержанно представился старик.
«Как? – подумал 232-ой. – Невероятно, этот столетний, накрахмаленный старик – наставник воинов Света. Смешно! Хотя, он высок, строен, осанист и груз лет, кажется совсем не тяготит его… Но где же мышцы, где сила, где, наконец, быстрота и ловкость? Все в прошлом! Какая досадная и непростительная ошибка! Кто назначил его на этот пост?»
– Здесь нет никакой ошибки, молодой человек. Я был избран многими и стал первым среди достойных. А на свой пост я пришел сквозь строгий искус. Пойми, Алекс, такому сану не может соответствовать ни молодость, ни даже зрелость, лишь старость, – ответил наставник, уловив мысли Алекса.
– Почему?
– Искушения
