– Малышка, – чуть слышно отозвался он, поглаживая меня по щеке.
А через секунду поцеловал.
Делал он это просто потрясающе, с мастерством, наработанным годами. И к тому же заметно получал удовольствие от происходящего.
В первый момент я растерялась, но затем очарование его поцелуя подействовало, и мне ничего не оставалось, как ответить.
Только где-то внутри все равно оставалось это напряжение. Нельзя, нельзя, твердил мне внутренний голос.
И я, опустив глаза, осторожно высвободилась из таких надежных объятий.
Демон больше ни о чем не спрашивал. Умница он, мой чертяга.
Проводив ее взглядом, Заквиэль вздохнул. Посмотрев в зеркало, он сказал:
– Что ты наделал? И как теперь ты собираешься приучить ее к своим рукам, если она боится?
Гладкая поверхность стыдливо затуманилась.
Отпинав злобного спросонок Нагоса, я вытащила его из уютной норки и отправила погулять по окрестностям Табольска. Даже успела до вечера кое-что приготовить. А за час до заката выехала в лес.
Большие сочные хлопья медленно кружились по воздуху, явно не желая встречаться с землей. Некоторые из них, противореча законам природы, летели в стороны, словно маленькие мотыльки с белыми дрожащими крылышками. Другие же вообще устремлялись ввысь, точно надеясь, что такая родная, материнская тучка примет их в свои влажные объятия.
Над головами в зеркальном отражении белого безмолвия, лежащего у нас под ногами, кружили черные птицы. Не нравились мне они. Впрочем, как и все то, что представляла собой эта холодная зима.
Особо бойкая снежинка уселась мне на нос, заставив скосить на нее глаза. Словно постеснявшись моего возмущенного взгляда, она растаяла, повиснув капелькой воды. Утерев нос, я оглянулась, силясь увидеть хоть что-то в этой бескрайней пустыне льда.
Это выглядело очень красиво. Во всяком случае, для мага.
Сверкающее белое безмолвие, переливающееся и горящее в розовом свете заходящего солнца. Далекий темнеющий лес, каемкой у пустынного поля с одной стороны, угадывающиеся изгибы реки – с другой и огромный разношерстный город. И погоня! Здоровенный, ну за время зимовки похудел бы хоть на немножко, темно-зеленый гидра-змей, извиваясь всем хвостом и помогая себе крыльями, драпает по снегу. Позади скользит по насту изящная, серая в белых пятнах лошадка. На ее спине гордо сидит наездница в алом развевающемся плаще и сверкает в сторону гидры молниями.
Потрясающее зрелище!
Эльфы так и обомлели, наблюдая эту круговерть.
Они уже пятый круг наматывали. И вот наконец лошадка споткнулась, и женская фигурка вывалилась из седла. Алый плащ окутал ее, надо признать, довольно стройный стан, с милыми любому мужскому глазу округлостями, забирая такие важные секунды. Еще немного, и магичка не успела бы выбраться из плена собственных одежд, когда, почуяв возможность, на нее бросилась огромная гидра.
В их стане раздался дружный вздох облегчения, когда над алым пятном взметнулся добрый