– Да. Ты себе, похоже, польстил. Бедро заговоришь? А то я еле ногой двигаю. Как замороженная.
– Еще бы. Тебе вообще полагалось после такого столбом упасть, – опускаясь на колени и жутко краснея, поделился Вадик.
– А для чего нужны друзья.
– Бальтазар! – закричала я. – Ты все-таки вмешался.
– Немного. Не мог же я оставить тебя без прикрытых тылов. Так не пойдет, малышка. Ребята меня на мелкие куски порвут.
Ничего не оставалось, как махнуть рукой.
– Спасибо, Вадик, – нагнувшись, я шутливо чмокнула его в лоб. Мне было весело и легко на душе. – Спасибо, Бали, – подошла я к демону и крепко его обняла.
– Всегда пожалуйста, Лилит, – улыбнулся он всеми клыками.
А потом появилась Консуэла и разогнала нас.
Приехал папочка, поднял шумиху. Я пряталась в какой-то аудитории, пока не пришел Аскар и не вылечил меня. На радостях я чмокнула в щечку и его. Поглубже вздохнула и отправилась к королю. Меня, понятное дело, отчитали, посадили под домашний арест, велели не давать сладкое. Я еще добавила, чтобы кислое и горькое тоже не давали, но моим просьбам не вняли. Папа вздохнул, сказал что «раз ты уже магические бои принимаешь, то пороть тебя поздно», и успокоился. Калеп, средний брат, усмехнулся, «значит, теперь у нас в семье дуэлянтом больше». А мачеха кричала что-то о неподобающем поведении, ребячестве и отсутствии хоть какой-то чести и женственности, ну, впрочем, как всегда. Меня не впечатлило.
За ужином мы только и делали, что обсуждали происшедшее. Магиана, конечно, тоже злилась, но по совсем другой причине. Она-то знала, что, если вызов брошен, отказаться от схватки – значит, опорочить себя. Знала она и о плохой славе моей соперницы. Теперь же магиана жалела о трех вещах.
Во-первых, ее там не было.
Во-вторых, Консуэла признала пробелы в моем обучении боевой магии.
В-третьих, за всей этой историей ей так и не удалось узнать темы моего билета, иначе бы уже сейчас посадила меня за книги.
Сославшись на усталость, я рано ушла. Магиана заперла меня в комнате и спокойно удалилась. Она так и не узнала, как я вскрыла ее щит в день турнира.
Я даже переодеться не успела, когда со стороны окна раздался шум, точнее, грохот упавшего цветочного горшка. Выглянув из-за ширмы, я увидела демона с самым разнесчастным выражением симпатичной мордашки, какое только можно представить.
– Оставь, потом восстановлю.
– Я не хотел. Правда!
– Да верю я тебе, не расстраивайся так. Подожди, я сейчас переоденусь.
– Тебе не кажется, что это становится традицией: как я ни приду, ты вечно бежишь переодеваться?
– Ну не надо. Это всего второй раз. И не пойду же я в город в этом шелковом платье с подолом в два метра. Будь моя воля, я бы из штанов не вылезала. И как вы только юбки носите.
– Спокойно. Нам нравится. Я вообще не понимаю, как ваши мужчины с такими кривыми ногами носят брюки. Им их специально сразу колесом шьют?
Я захихикала:
– Теперь понятно, почему вы предпочитаете юбки.
Данте