Доктор Петерсен вопросительно посмотрел на меня.
– Почти всякое взаимодействие между нами ведет к сексу, – согласилась я, – включая ссоры.
– До или после того, как конфликт признается разрешенным вами обоими?
– До, – вздохнула я.
Бросив стилус, доктор Петерсен принялся набирать текст. По моим прикидкам, к тому времени, когда все будет сказано и сделано, у него наберется материала на целый роман.
– Ваши отношения были такими сексуальными с самого начала?
– Да. Мы очень сильно привлекаем друг друга, – кивнула я, хотя он на меня не смотрел.
– Это ясно. – Он поднял глаза, и на его лице появилась доброжелательная улыбка. – Однако мне хотелось бы обсудить возможность воздержания до тех пор, пока мы…
– Это исключено, – встрял Гидеон. – Идея неосуществимая. По-моему, лучше сосредоточиться на том, что не работает, вместо того чтобы устранять одно из того немногого, что срабатывает.
– Гидеон, а вот я не уверен в том, что это срабатывает, – спокойно возразил доктор Петерсен. – Во всяком случае, срабатывает так, как надо.
– Доктор. – Гидеон забросил ногу на ногу и откинулся на диване, всем своим видом демонстрируя неуступчивость. – Я прекращу ее лапать только в том случае, если умру. Найдите другой способ разобраться с нашими проблемами.
– Конечно, в этой самой терапии я новичок, – проворчал Гидеон позднее, когда мы уже возвращались домой в «бентли», – поэтому не совсем уверен. Что, крушение поезда воспринимается примерно так же?
– Его можно пережить несколько легче, – ответила я, откинув голову и закрыв глаза. Я чувствовала безмерную усталость. Такую усталость, что даже подумать не могла о том, чтобы к восьми отправиться на тренировку по крав-мага. – Убить готова за душ и постель.
– А мне еще надо кое о чем позаботиться, прежде чем можно будет сказать, что день завершен.
– Ну и славно. – Я зевнула. – Почему бы нам не устроить себе выходную ночь и не увидеться завтра?
Ответом на мое предложение было гробовое молчание. А буквально через секунду оно стало таким напряженным, что мне пришлось поднять голову и разлепить свинцовые веки, чтобы посмотреть на Гидеона.
Он вперил в меня взгляд, его губы раздраженно сжались в тонкую полоску.
– Посылаешь меня подальше?
– Да ничего я не…
– Черта с два ты «не»! Обвинила меня невесть в чем, осудила, а теперь еще и отшиваешь.
– Гидеон, я устала. Вымоталась, разгребая все это долбаное дерьмо. Мне нужно выспаться и…
– Мне нужна ты! – взревел он. – Что, на хрен, еще надо сделать, чтобы ты мне поверила?
– Я не думаю, что ты меня обманываешь. Доходит? Как бы подозрительно все это ни выглядело, я все равно не могла убедить себя в том, что ты так поступаешь. Вся загвоздка тут в секретах, слишком уж велико их значение. Я вкладываю в это все, что могу, а ты…
– А я, по-твоему, нет? – Он развернулся на сиденье так, что теперь мы оказались лицом к лицу. – Да я в жизни своей ни ради чего так не