Святой апостол Андрей Первозванный: путешествие «по Днепру горе». Историко-археологические разыскания. Н. И. Петров

XIX в. и протоиерей Сергий Петровский – начальная редакция данных еретических текстов, полагал о. Сергий, «появилась впервые в кругах, близко соприкосновенных с Апостолами и, конечно, это можно понимать так, что составитель апокрифов был отступник, близко знавший Апостолов, сопровождавший некоторых из них, и так, что он (составитель) воспользовался в своих целях краткими записями, заметками, принадлежавшими истиным ученикам, действительным спутникам Апостолов».[153] Особенно существенным представляется замечание о. Сергия о стабильности фактического содержания таких текстов: «Основной стержень этих “хождений” – факты, (выдуманные, или действительные безразлично), из жизни Апостолов; – при популярности, какую апокрифы имели среди еретиков, не легко было бы менять факты прежние, издревле по еретическому преданию шедшие, на новые, неизвестные простому народу… А изменения, если и были, то только там, где удобно было их допустить, напр.<имер> в молитвах, в речах, которые вложены в уста Апостолов, в различных терминах, определениях и т. п.»[154]

      Безусловно, мы не можем однозначно утверждать, что упомянутые выше эпизоды «Деяний…», ассоциирующиеся с соответствующими элементами летописного сообщения, происходят именно из исходной редакции этих текстов и, таким образом, соотносятся непосредственно с апостольскими временами.[155] Но для нас сейчас важна сама по себе возможность подобной связи, позволяющая предположить сохранение информации о путешествии апостола Андрея «по Днепру горе» с I в. по Р. Х. Особенно острым представляется вопрос о том, какой именно источник мог лечь в основу летописного известия. Ведь среди сохранившихся до наших дней и введенных в научный оборот апокрифических сказаний нет, насколько можно судить, рассказа, к которому могло бы непосредственно восходить предание Повести временных лет. Остается предположить, что св. прп. Нестор воспроизвел какой-то недошедший до нас текст, описывавший скифское путешествие апостола Андрея.

      И. И. Малышевский убеждал в обратном: «Сказание о посещении Руси апостолом, и притом изложенное так обстоятельно, – полагал он, – не могло иметь прямого и определенного источника. Такого источника не могло оно иметь в каком-либо, хотя бы то смутном, народном, доисторическом предании о посещении Руси апостолом. Совершенно немыслимо, чтобы могло существовать такое предание в самой стране или относительно страны, ставшей христианскою через девять веков после апостолов. Немыслимо это так, как немыслимо, чтобы апостолу мог принадлежать передаваемый в сказании рассказ его в Риме о славянской земле, как немыслимо и то, чтобы имелось у составителя сказания определенное историческое известие о путешествии ап. Андрея в Рим, о котором не существует никаких известий ни на Востоке, ни на Западе… Итак, сказание должно быть признано плодом собственного домысла или творчества русской христианской мысли личного или коллективного».[156]

      И.