– Господин, – сказал он преданно, – располагайте мною!.. Я – ваш вассал, я пойду за вами всюду…
Бернард прогрохотал подкованными сапогами прямо ко мне, это ж у него я на подхвате оруженосцем, потому и торчу здесь, не рыцарям же ждать меня, простолюдина. На ходу метнул удивленный взгляд на молодого рыцаря, явно видел, как тот поднимается с колен.
– Ого, – громыхнул он густым мощным голосом, что сразу напомнил мне далекие раскаты грома, – Дик, да ты смотришься неплохо.
Ланзерот… гм… Ланселот скользнул по мне безразличным взглядом. Его золотые кудри красиво падают на металлические плечи, крупные холодные глаза смотрят без выражения, а массивная нижняя челюсть снова вызвала у меня желание садануть по ней бронированным кулаком. Нет, уже ногой. Жаль, восточными единоборствами я не занимался, а связывать великого и непобедимого Ланселота и укладывать мне под ноги вряд ли станут.
Конт Сигизмунд посмотрел на всех исподлобья – что-то они недостаточно почтительно обращаются с его господином и сюзереном, но смолчал, раз уж я молчу.
– Дик, – сказал и Рудольф, – ты просто вылитый рыцарь!
Сказал и осекся, Ланселот нахмурился, его красивое надменное лицо стало злым, а плотно сжатые губы вовсе слились в тонкую линию, как защелки стального капкана.
– Где священник? – спросил он, ни к кому не обращаясь. – Он что же, полагает, что…
– Простите, ваша милость, – прервал Рудольф, – вон бежит, запыхался!
Сигизмунд отошел к своему коню. Я показал ему мимикой, что не до него, у меня и здесь особое задание, не надо меня рассекречивать. Его брови полезли вверх, челюсть отвисла. Потом спохватился, влез на коня, уже с седла отвесил мне низкий поклон и повернул коня обратно.
Асмер смолчал, хотя все заметил, только подмигнул мне украдкой. Он тоже в полных доспехах, но и в железе ухитряется выглядеть компьютерным спецэффектом, что может менять облик, двигаться с любой скоростью, перетекать из одного состояния в другое. Только у него из-за плеча выглядывает рог лука, а меч на поясе выглядит намного короче, чем у других.
Священник в самом деле запыхался, на бледных худых щеках выступили красные пятна. Лысина покрылась мелкими капельками пота, неопрятные седые волосы по бокам торчат, как перья большой осетровой рыбы. Узкое, как лезвие топора, лицо все такое же злое, а когда его острые глаза зацепились за меня, он вообще показался мне жутким, как буревестник революции.
– Меня задержало Его Преосвященство, – сказал он быстро. Метнул на меня неприязненный взгляд. – Его интересовало кое-что о нашем… походе.
Ланселот кивнул, Бернард не двинул даже бровью, Асмер сказал живо:
– Не думал, что Его Преосвященство чем-то еще интересуется в этой жизни… Пойдемте?
Ланселот стукнул в ворота. Из сторожевой башенки высунулись головы в шлемах. С их высоты даже рыцари и не рыцари вовсе,