– Высоковато, – досадливо протянула она и бросилась обратно к постели, чтобы воспользоваться давно известным всем беглецам трюком.
Через час взошедшая луна осветила каменную башню. Из одного ее окошка свисал до самого подножия длинный канат, связанный из простыней, наволочек и балдахина, порванных на полоски. А уже спустившаяся беглянка торопливо, но тихо и осторожно двигалась по направлению от башни. Домой! Домой. И не надо никакого волшебного озера. В поисках предсказаний будущего можно и вовсе этого самого будущего лишиться.
– Брехня, – сказал трактирщик, забирая опустевшую кружку, – хотя для байки очень даже ничего.
– Ну, вообще-то это чистая правда, – возразил бард, – я бы Вам не советовал особо часто ее пересказывать, сами понимаете.
– Да что ж Вы, господин, совсем меня за дурака принимаете? Неправда это. Наследная принцесса, и вдруг такая срамота. Да ни в жизнь! По крайней мере, не в нашей стране. Так что мой Вам совет: не рассказывайте это больше. Ну, или имена поменяйте. Я-то с чувством юмора, я понимаю, сказка, а другие могут и донос накропать.
Корчмарь покачал головой и, видимо считая разговор завершенным, развернулся и вразвалочку направился к кухонным помещениям.
– И что же, даже супа за историю не дадите? – спросил ему вдогонку бард.
– Пива за историю выше крыши хватит, а хотите чего еще – платите.
Бард вздохнул.
«Видать, он сейчас на мели, – подумала Рапсода, – но свой, надо помочь».
– Будьте любезны, добрый хозяин, принесите-ка нам с приятелем по кружечке глинтвейна, да погорячее, – крикнула она в спину корчмарю, бросая на стойку монетку, – Рапсода Скерцанда Виваче по прозвищу Си-Диез не даст брату-барду помереть от жажды.
Хозяин, услышав любезный сердцу звон, засуетился и заторопился к кухне, что-то бормоча себе под нос.
– Присаживайся, коллега, – сделал приглашающий жест бард и невесело улыбнулся, – заработать, как ты поняла, здесь не удастся. Этот дурень из певцов знает только местную бабку-плакальщицу, которая за серебрушку воет на похоронах.
Артистка опустилась на предложенный ей табурет. Карие глаза, привлекательное, но серьезное лицо. Нет, она точно раньше нигде его не видела.
«Неужто он и вправду известный бард», – гадала Рапсода, разглядывая нового знакомого.
– Не пытайся, все равно имени моего ты не вспомнишь, – улыбнулся бард, явно понявший, о чем думала его собеседница. Улыбка получилась чуть менее грустной, – или вспомнишь сразу десять. Такая уж я нестандартная, одноликая, но многоименная личность. Можешь звать меня хотя бы Кредом. Но это не так уж и важно. Важно помогать друг другу. Взаимовыручка…
– А про принцессу… Это правда? – не удержалась Рапсода и отхлебнула принесенного хозяином глинтвейна. Перстень на ее руке блеснул, отразив