– Очень рад, но… орудие Бонапарта! Я – легитимист, приверженец монархии Капетов, имея законного короля Людовика XVIII…
– В Митаве, – подсказал, улыбаясь, нунций.
– Пока – в Митаве, – строго сказал Шуазель. – Но мощное покровительство императора Павла, коалиции монархов Европы и золото Англии скоро возвратят несчастному отечеству законный порядок, а трону Франции и Наварры наследника Святого Людовика.
– И я первый буду приветствовать это счастливое событие, – сказал с важностью молодой нунций.
– Но Бонапарт и виконт Талейран?..
– Конечно, они не станут работать на осуществление планов коалиции. Виконт Талейран занят иной идеей – видеть Наполеона Бонапарта императором французов. Это величайшая тайна, величайшая! – прошептал нунций онемевшему от изумления Шуазелю.
– Виконт Талейран напоминает поэтому о юношеских днях и узах дружбы графу Шуазелю-Гуфье! – сладко улыбаясь, вкрадчивым шепотом сказал нунций на ухо своему спутнику.
Красное от природы лицо графа стало пламенным.
– Как же согласить с дружбой Талейрана дело, которому я предан? – спросил граф.
– Очень просто, – беззаботно отвечал нунций: поднявшись на высоту святого престола, на холмы Рима и Ватикана. С этой всемирной высоты все примиряется и объединяется! Благое дело – преклонение выи императора-схизматика и с ним миллионов диких руссов под иго единой спасающей церкви, под власть первосвященника Рима и вселенной! Благое дело – коалиция монархов против масонов и якобинцев и адского духа времени, потрясающего и разрушающего основы европейских обществ! Благое дело и реставрация монархии Капетов! Но благим же делом с высоты святого престола явится и то, что чистейшие руки святейшего отца папы Пия VII возложат корону на императора французов, ныне первого консула Наполеона Бонапарта и, с тем вместе, возвратят клирикам Франции их права и имущество!
Нунций торжественно умолк. И граф несколько мгновений хранил молчание, пораженный грандиозностью планов, развернутых перед его воображением нунцием.
Вдруг попугай тряхнул клювом, острый пламень соображения озарил его круглые глазки, и, с жаром пожав руку нунция, он сказал:
– Проезжая через Вену, передай виконту Талейрану выражения самых пламенных дружеских чувств от товарища невинных игр детства графа Шуазеля-Гуфье! Прелестные воспоминания! Счастливые времена! Леса, поля прекрасной Франции! Приют невинности и мира! О, моя мать! О, невинность! Прелестные, прелестные воспоминания! Вы были для меня источником самых чистых наслаждений! Благоговею перед вами!
V
МОНАСТЫРСКИЙ ПРАЗДНИК
22 июля, в день ангела державной покровительницы императрицы Марии Федоровны, с раннего утра Смольный кипел жизнью. Хотя уже накануне все было заготовлено, а обдумано за целые месяцы раньше, хотя императорская чета и августейшие гости должны были прибыть только к монастырскому полднику, а солнце