– Я ничего не вижу…
Над морем в желтом ореоле стояла громадная луна, затмевая собой звезды. Было светло, как днем. Пустынная дорога поблескивала вкраплениями кремния, деревья черными истуканами застыли вдоль заборов.
– Гарик!.. Гарик!.. – все звала женщина. Это была Галина Васильевна. Она торопливо направилась к постояльцам. – Я не могу найти Гарика. Его постель пуста…
Раздавшийся вновь крик убедил ее, что отдыхающие ни при чем.
– Где ваш племянник? – спросила Глория, беря хозяйку за руку. – Он дома?
– Не знаю… был дома…
– Надо спускаться, – сказал Лавров, глядя вниз, в черноту под обрывом. – Только как? Тут запросто можно ноги переломать.
Хозяйка с безумными от страха глазами махнула рукой вправо.
– Там есть тропинка… Гарик привык бегать по ней к морю.
– Но кричат ближе, – возразил Лавров и позвал: – Эй! Кто-нибудь! Отзовитесь!
– А-а-ааа! – раздалось из-под обрыва. Это был крик смертельно напуганного ребенка, который перешел в тихое поскуливание. Видимо, мальчик выбился из сил и плакал.
– Идемте, – взволнованно сказала хозяйка, показывая в сторону тропинки. – Здесь мы не спустимся.
– Вы не волнуйтесь, – успокаивала Глория женщину. – Раз ребенок плачет, значит, он жив.
Бог знает, как им удалось спуститься по крутой, едва заметной в свете луны тропинке. Хозяйка осталась наверху. У нее было больное сердце, и она боялась приступа.
– Кабы шею не сломать… – ворчал Лавров, помогая Глории. – Тут камни торчат, если сорвешься, мало не покажется.
Почти внизу они заметили мальчика, который сидел, согнувшись, над телом взрослого человека, и всхлипывал. Было слышно, как с шумом набегает на полосу берега прибой. Луна обливала эту трагическую картину тусклым светом.
Лавров молча приблизился и наклонился над телом. Ребенок оставался в той же позе, продолжая плакать.
– У него шок, – объяснила Глория и прикоснулась к плечам слепого. Тот никак не отреагировал.
Лавров присел на корточки и приложил пальцы к шее лежащего ничком мужчины.
– Мертв, – сказал он, оборачиваясь.
Мальчик поднял лицо, и его бельма странно сверкнули. Лавров ощутил ползущий по спине холодок.
– Как ты здесь оказался? – спросил он у слепого.
Тот весь дрожал. Он был в одних трусиках, босой. Но дрожь, которая сотрясала его маленькое тельце, была нервного происхождения.
– Сейчас лучше оставить его в покое, – посоветовала Глория.
Лавров взял ребенка на руки и, осторожно шагая, понес его наверх по тропе.
– Подожди здесь, – бросил он Глории. – Я мигом. Отнесу его и вернусь. Ничего не трогай!
Она осталась наедине с мертвым мужчиной. Это был отец мальчика, Ян. Глория узнала его, хотя труп лежал лицом вниз. Лавров правильно сделал, что забрал испуганного ребенка. Гарику не надо слышать то, о чем они будут говорить.
Лунный свет придавал коже покойного белесый оттенок. Глория вспомнила, что она врач, и подавила охватившую