Даже носами чуяли казаки, как хорошо жил Стадухин: от большой печи шел такой дух, что слюнки текли.
Высокая чернобровая хозяйка потчевала гостей медом. И Бугру, и Редкину приятно было смотреть на ее русское лицо и круглые плечи, прикрытые расшитой белоснежной сорочкой. Гости степенно, с поклонами приняли от хозяйки большие оловянные чарки крепкого душистого меду. Неторопливо, смакуя, они выпили чарки до дна.
С Михайлой Стадухиным большинству казаков было трудно тягаться. Стадухин – денежный казак. Его родный дядя – московский гость Василий Гусельников. Трое братьев Стадухиных прибыльно поторговывали на Лене и на иных сибирских реках. Тарас и Герасим Стадухины так и писались торговыми людьми.
Но не просторной избой, не женой красавицей и даже не своим достатком знаменит Михайла Стадухин. Более славен он отвагой и богатырской силой. Славен он и как знатный землепроходец. Его имя называли по ряду с именами Елески Бузы, Ивана Реброва, Постника Иванова.
Стадухин сидел на лавке перед своими гостями в распоясанной красной рубахе, с расстегнутым воротом. Ему было жарко. Густые, волнистые, черные волосы Стадухина прилипли к потному высокому лбу. Седина была едва заметна в курчавой бороде. В ухе казака блестела золотая серьга.
Стадухин пытливо разглядывал гостей проницательными глазами и улыбался. Гости поставили порожние чарки на деревянный резной поднос, что был в руках у Настасьи, поклонились ей в пояс. Красивая хозяйка скрылась за дверью. Василий Бугор переглянулся с Редкиным и повернулся к Стадухину.
– Слышь, Михайла, – сказал он, – нынче поутру торговые да промышленные люди из Нижне-Колымского прибыли.
– Слыхал, что прибыли, – отозвался Стадухин, вопросительно глядя на Бугра.
– Сказывают, Семен Дежнев с торговым человеком Федотом Поповым кочи ладят: думают бежать по морю[30] Погычу-реку проведывать[31].
Бугор с Редкиным наклонились вперед и, вытянув шеи, впились глазами в Стадухина. Тот опешил.
– Как! Дежнев? – воскликнул он, переводя глаза с Бугра на Редкина.
– То прошлой осенью они сбили товарищество. Может быть, уж и отбыли на Погычу-реку, – пояснил Редкин.
Глаза Стадухина сверкнули, и лицо покраснело. Стадухин вскочил.
– Дежнев! – вскричал он. – Да кто же он, чтобы ему на это дело идти? Не под моей ли рукой он на Оймекон да на Индигирку ходил? Теперь он хочет у меня из-под рук вырвать Погычу-реку? Я! Я первый сведал о Погыче-реке! Кому, как не мне, идти ее проведывать!
Бугор хитро прищурил глаз, склонил голову набок и, ухватив свою бороду всей пятерней, промолвил:
– Ну, первый ли ты сведал о Погыче-реке али нет, об этом с тобой спорит