Большая часть особняков сохранилась, отделавшись выбитыми стеклами, да незначительными повреждениями. Ветер гнал по безлюдным улицам и пустынным подъездным дорожкам обрывки бумаги и прочий легковесный мусор.
Рассыпанные там и тут яркие, разноцветные пятна шикарных автомобилей, словно пытались дать бой опустившемуся на мир серому пологу. Однако было очевидно: сопротивление будет быстро подавлено.
В отличие от генерала, взгляд которого скользил по поселку, оба артиста уставились на едва различимые в серой дымке контуры ребристого здания концертного зала «Barviha luxury village».
Поначалу Хватко встревожили незнакомые звуки, которые не вписывались в фоновый шум ветра. Он осмотрелся и нашел их источник. Оказалось, что певцы совместными рыданиями отпевают рухнувший мир.
2023 год. Элитный поселок Подушкино.
Как ни старались хозяева дома скрыть заложенные кирпичом окна, задвигая их шкафами и драпируя портьерами, красная кирпичная кладка все равно бросалась в глаза. Да и другие попытки вернуть быту хотя бы налет его прошлой привлекательности, терпели фиаско. Мраморная каминная доска треснула. Изящным керамическим фигуркам на ней пришлось поступиться своим аристократизмом и терпеть рядом с собой присутствие каких-то совсем уж облезлых кружек-тарелок. Из дизайнерской люстры под потолком были вывинчены все, за исключением одной лампочки – на электричестве, как и на всем остальном теперь приходилось экономить.
Тусклый ее свет придавал помещению дополнительное уныние, а лицам людей – безжизненность.
Матвей Сергеевич Хохлов наклонился над журнальным столиком и морщил лоб, силясь понять причину, по которой у него не сходился пасьянс. Он ерошил заметно поредевшие седые волосы, пальцами, на которых поблескивали золотые перстни и что-то бормотал себе под нос. Узкое лицо его, как и поджарая фигура делали бывшего главу одной из самых влиятельных комиссий государственной думы похожим на породистую гончую. А вот глаза уже утратили прежний блеск. Их грустный взгляд свидетельствовал о том, что гончая окончательно и бесповоротно потеряла след.
Стараясь хранить хорошую мину при плохой игре, Матвей Сергеевич каждое утро брился, наряжался в костюм и выходил к завтраку тщательно повязав галстук.
Жена Хохлова, в прошлом знаменитая гимнастка сидела в кресле, уставившись в черное чрево камина. Пальцы рук ее безостановочно теребили лист бумаги. То сворачивали его в трубочку, то вновь распрямляли. Даже без макияжа, в простом сером свитере и тертых джинсах женщина была очень красивой. В черных глазах ее по-прежнему плясали неугомонные искорки, а складки у губ придали лицу не только твердость, но и дополнительную привлекательность.
– Гульнара, ты не могла бы оставить эту бумажку в покое? – раздраженно воскликнул Хохлов. – У меня тут…
– Почему нельзя растопить камин, Матвей?
– Потому,