Если в интерьерах дворца отражены типичные приемы модной европейской архитектуры, то пространственное решение поместья исходило из отечественных традиций. Направленная от Вешнякова к Новогирееву главная планировочная ось связала три части ансамбля: регулярную, запрудную и пейзажную.
Основой композиции стал регулярный парк французского типа. Центр усадьбы остался на месте старинных боярских палат и в новом качестве представлял собой площадь с дворцом на берегу пруда. Средняя часть здания совпадала с главной осью. Прямая, как стрела, перспектива в полной мере раскрывалась с юга, в запрудных рощах, разделенных надвое широкой аллеей с каналом посредине. Начинаясь от зеркальной глади Большого пруда, длинная аллея заканчивалась небольшим круглым водоемом, уподобленным точке в поэме под названием «Усадьба Кусково».
Двухкилометровая перспектива, подобно стержню, «удерживала» всю усадьбу, соединяя разнородные участки в единое целое. С севера главная ось пересекала открытый партер регулярного парка, проходила через центр Оранжереи, далее вливаясь в широкую аллею, устремлявшуюся в пейзажный (английский) парк. Пейзажная часть парка, в подражание природе, отличалась свободным расположением дорожек, неправильными очертаниями водоемов и растениями местных видов, сохраненными в естественном облике.
Изначально развлекательная направленность почти не повлияла на архитектуру строения, особенно его центральной части, сохранившей планировочный тип обычной подмосковной усадьбы. В середине XVII века территория, окружающая старые хоромы, во много раз превышала нынешнюю. Стремительная застройка Москвы сильно потеснила владения Шереметевых: сегодня поместье представляет собой лишь ядро прежней загородной резиденции. Построенный еще при Владимире Петровиче большой деревянный дом стал называться «старыми хоромами» уже после возведения дворца. Гармоничные объемы новых построек замкнул партер парка, создававшийся в художественном единстве со зданиями и образующий с ними единое целое.
Ранняя композиция была глубоко продумана, но благодаря применению оригинальных приемов создавалось впечатление непроизвольно сложившегося ансамбля. Такая естественность пришла в Кусково из зодчества Древней Руси, где рациональность и красота никогда не разделялись. Несомненной удачей архитектора стала идея соединения в пространственной композиции трех основных построек: пруда, дворца и храма с колокольней.
В то время парадный двор между основным корпусом и боковыми флигелями называли французским словом cour d’honneur («курдонер»), что буквально означало «почетный двор». Обширная придворцовая площадь Кускова продолжалась в глади воды и своим назначением оправдывала смысл чужеземного термина. Согласно раннему замыслу она являлась наиболее значимой частью ансамбля: здесь останавливалось движение и тотчас привлекал внимание сильно выступающий портик центрального входа.
Широко