И, приблизив свое лицо к лицу Мстиславского, тихо сказал:
– Тебя тоже изменником прославили! Будь прост!
Не бойся правды! Не ты ли в совете с Гонсевским послал гонцов к черкасам? Не ты ли вошел в сговор с вором-изменником, воеводой Исайкой Сунбуловым?! Вот осадили они Пронск, помешали Ляпунову идти на Москву. Дело сделано. Ты оттянул от поляков и от нас ляпуновское и земское ополчение… Это ли не измена?! Како мыслишь?!
Мстиславский, тяжело дыша, откачнулся от Салтыкова:
– Михайла!.. Страшно! Ужель ты и впрямь Иуда?
– Ты чего?! Федор Иваныч?! – тихо, каким-то чужим голосом спросил он. – Ведь это я так, без обиды.
Мстиславский ударил кулаком по столу, крикнув:
– Ну-ну, верти! Верти! Заливай душу ядом!
Всё, что у него накопилось против Салтыкова, теперь рвалось наружу. Салтыков поднялся с места:
– Федор Иваныч, не шуми! Не то уйду!
– Прости ты меня, господи боже, грешного! – со злом стукая себя по лбу перстами, сложенными в крест, поднялся с кресла и Мстиславский. – Прости меня, батюшка, что я связался с сукиным сыном, с Мишкой Салтыковым!
– Да что ты! Милый! Спаси бог! Приди в себя, Иваныч! Помочи голову водицей.
Салтыков хотел обнять Мстиславского. Тот с негодованием оттолкнул его:
– Прочь! Креста на тебе нет, Мишка! Не сам ли ты подстрекал меня поднять черкасов?! И не ты ли свел меня с Сунбуловым? Не сам ли напугал всех нас Ляпуновым?! А в этот час равняешь меня с изменниками?! А-а??!
– Слушай! Слушай!.. Да не горячись! – протянул к нему руки Салтыков.
– Прочь, несытая душа! Прочь!.. – затопал ногами Мстиславский. – Вон!
Салтыков снисходительно покачал головою и неторопливо повернулся к двери.
– Гляди, не ошибись, боярин! – донеслось из сеней.
Выйдя на кремлевский двор, Салтыков перекрестился на все стороны и с самодовольной улыбкой, подбоченясь, огляделся кругом.
А все-таки его взяла! Семибоярщина развалилась. Паны верховенствуют, и он у них первый человек. Все притихли в Кремле, – только он чувствует себя бодро и весело, только он теперь никого не боится…
А с Ляпуновым легко справиться, посеяв раздор в его лагере. «Совсем не трудно развалить дворянскую орду честолюбцев!»
Темно и пусто на кремлевском дворе. Кое-где у церквей тусклые фонари. Голосят псы. Перекликнулись часовые. Стрельнула пушка в Китай-городе. В последнее время польские лазутчики часто ловят иногородних ходоков-разведчиков. Вести о восстании по замосковным местам становятся всё настойчивее. И очень хорошо, что он, Салтыков, да Федька Андронов, да Ивашка Безобразов, и Трубецкой Юрий надоумили Мстиславского напустить на Ляпунова черкасов. Теперь не так-то легко будет Ляпунову двигаться к Москве. Тем временем падет Смоленск. Не век же ему обороняться?!