Долгая разлука если и не излечила его окончательно, то в большой мере притупила остроту чувств, и когда он встретился с Семпронией вновь, то уже не претендовал на то, чтобы быть единственным ее возлюбленным, не устраивал, как раньше, яростных сцен ревности, и даже стал спокойно, с улыбкой воспринимать новые увлечения красавицы.
Семпрония тоже не склонна была терять окончательно своего преданного поклонника. Ей нравились его ядовитая ирония, мужская грубость и прямота. Благодаря ее дружелюбию, веселому нраву и ясному, почти мужскому уму, отношения их стали более дружественными, чем любовными. Лишь иногда они позволяли себе встречаться наедине, или, как выражалась Семпрония, окунаться в теплые волны воспоминаний…
Приблизившись к расположенному на Эсквилине великолепному особняку Децима Брута, Катилина велел слугам отправляться домой, и, подойдя к массивной двери, постучал по ней висящим на бронзовой цепочке самшитовым молотком. Через некоторое створки двери приотворились, и мрачного вида раб-либурн, поклонившись, пригласил гостя следовать за ним в перистиль.
Это место в доме Брутов мало чем отличалось от подобных мест в домах римских нобилей: в миниатюрном саду, окруженном по овальному периметру мраморной колоннадой, росли маленькие пальмы и кипарисы, благоухали мирт и олеандр, а по стенам и колоннам вился бойкий кудрявый плющ.
Но было здесь и нечто выдающееся – а именно роскошное изобилие воды. Прозрачные холодные струи гулко журчали в двух позолоченных фонтанах, изливались из пастей лягушек, змей, обезьян и ослов, сползали прозрачной кисеей с отполированных водой мраморных ступеней, текли по желобам вдоль стен перистиля.
В дневное время солнечный свет пронзал своими лучами эти водные струи и потоки, отчего они отбрасывали тысячи вибрирующих, танцующих солнечных зайчиков на колонны из белоснежного тибуритинского мрамора, на гладкий мозаичный пол и на влажные ярко зеленые листья растений. Сейчас же, при мерцающем, колеблющемся свете четырех холцедоновых светильников на неумолчных водных струях там и сям вспыхивали, будто бриллианты, яркие блики. Казалось, что ты находишься в таинственной прохладе наполненной драгоценностями пещеры.
Из-за шума воды Катилина не услышал, как к нему приблизилась Семпрония, и даже вздрогнул от неожиданности, когда она нежно коснулась рукой его спины.
– Извини, дорогой, что заставила тебя ждать, – произнесла женщина низким бархатным голосом и, обернувшись к двери, хлопнула дважды в ладони.
В тот же самый момент в перистиле возникли слуги, будто они все время стояли там, за дверью, дожидаясь сигнала госпожи. Слуги внесли три столика из черного дерева, два легких кресла и подставки для ног. На одном из столиков разместились два халцедоновых кубка, отражающих мерцающее пламя светильников, а также небольшой глиняный сосуд-холодильник; на другом столе появилась