Человек с пронзенным черепом отшатнулся назад. В руках хэда дернулся автомат. Машинально, не целясь уже и не контролируя свои действия, хэдхантер нажал на спусковой крючок подствольного ампуломета.
Раздался негромкий хлопок. Но плевок пневматического подствольника – это не очередь боевыми, на которую сбежались бы все хэды с Хутора.
Шприц-ампула воткнулась куда-то в склон оврага за спиной Бориса.
Хэд упал. Качнулось туда-сюда застрявшее в черепе металлическое копье. Потом арматурина склонилась к земле, неестественно выворачивая голову убитого.
Борис бросился ко второму хэду. Но там тоже все уже было кончено. Наташка вытирала нож о пятнистую форму. Водитель с перерезанным горлом больше не хрипел и не дергался.
Борис осторожно заглянул в кабину.
Если кто-то спрятался в трес-транспорте – им крышка. Но нет, в кабине никого не было.
Теперь – проверить салон тресовозки…
Заперто. Не зная кода, замка не открыть. Но, вроде бы, там тоже пусто. Значит, все получилось! Значит – собрать оружие, ноги в руки и…
– Фига ж себе! – услышал он удивленный голос Наташки.
Девушка, склонившись над мертвым водителем, внимательно его разглядывала. Знакомый что ли?
Борис подошел ближе.
– Чего тормозишь?
– Глянь сюда, – она указала ножом на лицо мертвеца.
Борис присел возле убитого на корточки. Поначалу ему показалось, будто вся физиономия хэда – лоб, нос, щеки, подбородок – перепачкана кровью. И не только физиономия. Выбритые виски, шея – тоже.
Да, кровь на лице, конечно, присутствовала – брызнувший из перерезанного горла фонтан оставил обильный крап. Но это… Странные совершенно одинаковые жирные перекрещенные черточки, образовывавшие замысловатую сетку, покрывали все пространство под волосяным покровом. И это были явно не кровавые потеки. Что-то другое это было.
Пришла мысль о камуфляжном гриме. Но какой смысл накладывать грим под каску и забрало? Потом Борис подумал, что хэд-идиот зачем-то изрисовал себе всю голову фломастерами.
Но это была не случайная мазня и не дурацкий рисунок. Приглядевшись внимательнее, Борис понял, что смотрит на татуировку. Броскую, четкую и очень-очень сложную в исполнении. При ближайшем рассмотрении жирные скрещенные линии оказались прихотливым разноцветным узором из сотен переплетенных завитков и закорючек.
Тонкая работа. Ювелирная, можно сказать. Вряд ли такая наколка была сделана от руки. Тут, явно, использовалась запрограммированная особым образом тату-машина, вроде той, что клеймит тресов ИИН – индивидуальными идентификационными номерами. Такие штуки Борис видел на Ставродарской трес-базе.
Но метка на голове хэдхантера не имела ничего общего с позорным клеймом-цифирью. Она больше походила на боевую раскраску или некий знак отличия, стилизованный под…
Что же, все-таки, это такое? То ли буквы «хэ», то ли «иксы», то ли просто косые кресты. Нет, наверное, все же «хэ». Хэдхантер. Четкое и