В этот момент служанка, которую я столь неосмотрительно поощрил, потрепав по ягодицам, томно покачивая бедрами, направилась в мою сторону, держа на массивном плече полный грязной посуды поднос. Отчего ее левая грудь чуть приподнялась, а сама служанка направила на меня призывно-отрешенный взгляд, должно быть, думая про себя, что так она напомнит мне знаменитую статую Афины-кариатиды, несущей на своем плече балкон храма Юпитера. Не знаю почему, но обычно, прежде чем попросить шлюху принять согбенную позу мойщицы пола, или кладущей земные поклоны у статуи какого-нибудь бога, которого изображает один из участников представления, пьяная солдатня желает насладиться зрелищем именно Афины. Что, лично я объясняю не столько особым почитанием воинской братии этой во всех отношениях уважаемой богини, сколько тем, что в состав городской стражи преторианцев принципиально не берут граждан Рима, считая, что тогда они будут бегать по каждому поводу и без оного домой, а то и вовсе не станут вылезать из-под теплого жениного крылышка. Кроме того – жители Рима люди воспитанные на цирке, театре и прочих зрелищах, они не смогут должным образом задержать нажравшихся актеров, не посмеют усмирять не в меру разгулявшихся аристократов, а то и вовсе – глупость – вдруг начнут аккуратничать с соседями, «как бы чего». Поэтому в Риме стражами порядка служат провинциалы, которым плевать, где какой храм, и кто именно прокладывал ту или иную улицу, кто строит дворцы, содержит публичные дома, у кого самая лучшая кухня, или кого вообще не следует пальцем трогать. Они грубо и просто выполняют свою работу, быстро выучив свой конкретный район города и без особой надобности не заходя в иные. Они наглые, тупые и оттого бесстрашные и плюющие на все, окромя своего непосредственного начальства, которого они априори должны знать в лицо. Но это я говорю о преторианцах, наводящих порядок в городе, что же до избранных охраняющих высочайшую особу, то о них я не имею сведений.
Что же до фантазии по поводу поз статуй богов, то тут так уж повелось, что Афину –балконодержащую знают они все, по причины центрального расположения храма, что же до остальных, то…
А впрочем, я отвлекся, пока я разглядывал величественную фигуру томно надвигающейся на меня рабыни, в голову пришла простая и вразумительная мысль. Встреча с гонцом по-любому сорвана, не будет он заходить на постоялый двор, в котором кишмя кишит переодетая солдатня и за версту несет засадой. Идти в город, чтобы посланец клюнул на тебя как на живца – еще глупее, потому как кроме этих ряженых вокруг гостиницы может собраться сколько угодно следунов, которые всенепременно увяжутся за мной. Оставалось последнее, по возможности незаметно покинуть атриум и до времени схорониться в своей комнате. Что я и решил проделать, для верности прикрывшись объемными телесами местной служанки. Поэтому пьяно подмигнув новоявленной