Второй участок, от поворота до Каменноостровского проспекта, в том же 1836 году получил название Лопухинский переулок. Между ним и Большой Невкой располагалась усадьба князей Лопухиных; сад, примыкающий к проспекту, и сейчас именуется Лопухинским (в советское время – сад Дзержинского).
16 апреля 1887 года оба участка были объединены в Лопухинскую улицу, названную 15 сентября 1934-го в честь Ивана Петровича Павлова (1849–1936). Это был подарок от властей великому ученому-физиологу, лауреату Нобелевской премии к его 85-летию.
Улицу на Аптекарском острове выбрали не случайно. Здесь в доме № 12 расположен Институт экспериментальной медицины, в создании которого И. П. Павлов принимал активное участие и в котором затем руководил лабораторией физиологии. Тогда, в 1890 году, для института приспособили находившийся на Лопухинской улице особняк О. Михальцевой, затем было сооружено еще несколько корпусов. Ныне весь комплекс института, носящего имя И. П. Павлова, взят под охрану как памятник архитектуры и истории.
Дом № 8 – производственный корпус акционерного общества электротехнических заводов «Дюфлон, Константинович и К°», образец промышленной архитектуры 1910-х годов
Дома № 9, 12 – Институт экспериментальной медицины, памятник собаке; здесь работали И. П. Павлов, Е. С. Лондон, В. И. Иоффе
Дом № 13 – дача Громова, деревянная дача середины XIX века
Угол Каменноостровского проспекта – Лопухинский сад
Площадь Академика Сахарова
Небольшая площадь у заднего (северного) торца здания Университета, на пересечении Тифлисской улицы, Менделеевской и Биржевой линий возникла еще в XVIII веке, имя же получила 20 мая 1996 года в связи с 75-летием со дня рождения Андрея Дмитриевича Сахарова (1921–1989).
В нашей стране и в мире А. Д. Сахарова больше знают как общественного деятеля, однако в первую очередь он был гениальным ученым-физиком. Сам Андрей Дмитриевич главным своим достижением считал открытия в области космологии, то есть теории развития Вселенной.
Как физик-ядерщик, Андрей Дмитриевич знал, к каким последствиям может привести применение ядерного оружия и насколько опасна и разрушительна гонка вооружений. Со своими опасениями он неоднократно обращался и в ЦК КПСС, и к зарубежным политическим деятелям. Обладая обостренным чувством справедливости, Андрей Дмитриевич выступал в защиту диссидентов-правозащитников, подвергавшихся репрессиям. Советское руководство не могло арестовать и судить его – слишком известная фигура. Выслать из страны носителя важнейших военных секретов тоже было нельзя. Наконец в 1980 году было принято совершенно незаконное решение – постановлением Президиума