Директор проинструктировал Повелко. Вопросов не возникло, и люди начали расходиться. Сивко открыл окна, дверь, и дымный угар потянуло наружу.
– Повелко! – снова окликнул он уходившего последним Дмитрия. – Зайди в контору и позови мне Хапова.
– Хапова?
– Чего же переспрашиваешь? Иди зови, и сам с ним вернись.
Через полчаса Повелко вернулся в сопровождении Хапова. По дороге у него возникло предположение, что Сивко намерен, очевидно, прикончить предателя и определенно при его, Повелко, помощи. По мнению Повелко, такое решение было бы правильным и своевременным: дальше терпеть присутствие на заводе Хапова было опасно. Все без исключения рабочие знали о том, что Хапов регулярно посещает гестапо в городе, и давно собирались рассчитаться с ним.
Хапов шел впереди, тяжело дыша: он был в летах и страдал одышкой.
«Подлец! – думал Повелко. – Знал бы он, кто за ним следом идет, наверно, не шел бы так спокойно…»
Сивко ожидал около избы, сидя на пороге, и пригласил обоих войти. Повелко остановился около дверей и пропустил в избу Хапова. Он ожидал команды и был крайне разочарован, когда Сивко угостил прораба сигаретой и закурил сам. Оба мирно уселись за стол. Воздух в комнате уже очистился от табачного дыма, пламя свечи горело ярко.
– Садись, – сказал Сивко, обращаясь к Повелко.
Повелко уселся за стол.
– Ну, ты думал? – спросил директор Хапова. Тот бросил косой взгляд на Повелко и как-то неестественно закашлял.
«Начинается!» – мелькнуло в голове у Дмитрия.
– Думал, – спокойно ответил Хапов и ожесточенно подул на огонь сигареты.
– Ну?
– Встретим их в шести километрах отсюда, у Желтых песков… – Хапов опять взглянул на Повелко. – Я осмотрел место: лучше не найдешь. Можно хорошо замаскировать хоть сотню человек.
Повелко ничего не понял, и в голову полезли самые противоречивые мысли…
Сивко не вникал в подробности и не задавал вопросов.
– Хорошо, – согласился он, – тебе виднее. Вопрос будем считать решенным… А ты запомни, – он повернулся к Повелко, – что дело будет на шестом километре от завода. Какое – скажу после.
Повелко кивнул головой. Он по-прежнему не понимал, о чем идет разговор.
– Теперь