Андрей вернулся домой только в сумерки. Он молча разделся и сел за стол.
– Ну как? – спросил Ожогин.
Андрей поднял глаза и ответил, что ходил с Тризной в Рыбацкий переулок.
– Нашли?
– Нашли. Под шестым номером – самый приличный дом в переулке, кроме него – мелкота и развалины. Глухое место… Я пойду вместе с Игнатом! – с какой-то отчаянной решимостью закончил он.
Ожогин задумался. Зная характер друга, Никита Родионович опасался, что, уступив ему один раз, придется уступить и в другой. А когда Андрей войдет во вкус боевой работы, оторвать его от нее будет трудно. Возникнет угроза основному заданию, на которое они посланы.
– Мало ли тебе что захочется, – спокойно сказал он.
Грязнов покраснел, прижал руку к груди:
– Поймите, Никита Родионович…
– Прекрасно понимаю. Но мы оба отвечаем за то, что нам поручено.
Сбиваясь, Андрей принялся с жаром доказывать, что уверен в успехе, что отлично выполнит задание.
– Неужели, Андрей, ты не понял, почему я колеблюсь?
– Да… но почему вы сами… – Андрей оборвал фразу на полуслове и подошел к окну, став к Ожогину спиной.
– Вижу, что не понял, – сказал Ожогин.
Несколько минут длилось молчание.
– Хорошо, Андрей, ты пойдешь с Тризной, – проговорил наконец Никита Родионович, – что с тобой поделаешь. Но это будет твое первое и последнее боевое поручение… Надеюсь, что все сойдет благополучно.
Он подошел к Андрею и крепко обнял его за плечи.
Ночь. Затемненный город кажется вымершим. Ни света, ни человеческой тени. Только снег, снег и снег… Им усыпаны мостовая, тротуары, крыши домов. Он пушистыми комьями лежит на оголенных ветвях деревьев, тянет книзу провода, образует причудливые шапки на верхушках столбов. Воздух неподвижен и чист. Шаги звонко отдаются в тишине ночи.
Из-за угла выглянул человек. Никита Родионович и Андрей остановились, всмотрелись. Это был Тризна.
Поздоровались молча.
– Что нового? – спросил приглушенным голосом Игнат Нестерович.
Ожогин передал содержание беседы с Тряскиной, объяснил расположение комнат в доме на Рыбацком, рассказал, что предпримет Тряскина.
– Надо проникнуть в дом до прихода Родэ, пользуясь тем, что известен пароль, и встретить гестаповца. Кстати, ночной пропуск не забыли? – вдруг заволновался он, зная, что патриоты ходят ночью с поддельными пропусками, изготовляемыми подпольем.
Игнат Нестерович покачал головой, вынул из кармана маленькую яйцевидную гранату и подал Андрею:
– Спрячь. На всякий случай.
– А может быть Родэ уже в доме?
– Я буду это знать, – сказал Игнат Нестерович, – у меня на улице дежурит человек… Ну, пошли!
Тризна свернул за угол. Андрей торопливо последовал за ним…
А в это время в подвальном помещении Госбанка,