Ведьма смотрит на меня
и бормочет истово.
С блузки сыплется, звеня,
мелкий звон монистовый.
«Эй, красавица, спляши!
Цыган, струны трогай!»
…Но мой путь вперёд лежит.
Воля голову кружит.
И дорога всё бежит,
дальняя дорога…
В окне вагона жёлтая звезда
качается сусальною игрушкой.
Затылок ломит жёсткая подушка.
А в тамбуре – накурено и душно.
И мне всё это для чего-то нужно.
И встречные грохочут поезда.
Привычный круг привычно разомкнуть —
купить билет на право отступленья,
прощания, прощенья и забвенья,
на право пасть, вернувшись, на колени,
и, вновь смыкая дней тугие звенья,
в твои ладони голову уткнуть.
Пространство странствий вновь сверну в клубок.
Нажму я звонко на дверной звонок.
И, радость возвращенья не тая,
с порога громко крикну: «Это я!»
И – встрепенётся полусонный дом,
задышит и заходит ходуном.
И – из ожившей полуночной тьмы
в ответ услышу: «Здравствуй! Это мы!»
И в комнатах, уставших от затишья,
заплещется весёлый гул дорог,
забьёт родник, и соловей засвищет,
и среди грузных лоз и пьяных вишен
разляжется лукавый Бахус-бог.
И в коридоре, стенами стеснённом,
вдруг разольётся вольный океан.
И не сквозняк, а пряные муссоны
задуют прямо в комнаты с балкона,
тревожа ароматом дальних стран.
Я, как в праздник, столы нерасчётливо-пышно накрою,
обживая опять без меня стосковавшийся дом.
И друзей созову. На любовь своё сердце настрою.
А иначе зачем на земле этой вечной живём?!
Я схитрю – это бард за меня вам споёт, по-московски
стесняясь
по-кавказски красивых, из сердца исторгнутых слов.
И бокалы начнут свой звенящий торжественный танец.
И начнётся застолье, где царствовать будет – Любовь.
«Мы станем говорить друг другу комплименты,
ведь это всё любви прекрасные моменты…
Мы будем жить, во всём друг другу потакая…
тем более, что жизнь – короткая такая…»
Короткая! А значит, поспешим
раздвинуть Богом данные пределы.
Посредством книг. И собственной души.
И разума. И стTоящего дела.
Объять весь мир, волнуясь и любя.
И в детях, и в друзьях своих продлиться.
И в зеркале увидеть – не себя! —
своих любимых значимые лица.
…Мгновений брызги грудь мне холодят.
Но ветер в парусах упругих свищет.
Плывёт мой дом, как прочная ладья.
И вечность мерно плещется о днище…
«Мне не надо к крыльцу подавать рысаков…»
Мне не надо к крыльцу подавать рысаков.
Улечу без метлы любой!
И не ведьминский посвист, не цокот подков —
только