– Не может быть! – пробормотала Морена. А Маша некстати вспомнила свое недавнее отражение в зеркале – в парике, с моделирующей форму губ помадой и толстенными голографическими ресницами.
– За работу! – захлопала в ладоши Морена и поспешила по коридору, Маша еле за ней поспевала. Звезда привела ее в маленькую комнату со светло-зелеными стенами и огромным окном. Посреди комнаты стоял фотоаппарат на трех ножках, на нем, свернувшись калачиком, спала желтая кошка.
– Желтая Мя! – позвала звезда.
– Опаздываем, – недовольно пробормотала кошка, не открывая глаз, у нее был удивительный голос – словно жужжал фен. Она сползла на пол и вдруг встала на задние лапы. Вытянувшись во всю длину, кошка оказалась ростом с Морену, но худее ее в пять раз. Длинное пушистое тело на коротких задних лапах, без бедер и плеч, длинная шея, оканчивающаяся большой кошачьей головой с треугольными ушами, изящные руки с почти человеческими ладонями и пальцами. Прямо пушистая змея на ножках.
– Работаем, – прошептала кошка. – А ну-ка зажги взгляд, как фонарик. Улыбнись ребяткам – вон там, в объективе, много ребяток…
Маша икнула от неожиданности, а просьбы у Желтой Мя становились все более и более странными:
– Заплачь. Мама не купит шарик. Ой, купила! Не любишь шарики, котенок? Придется полюбить, завтра снимаем в Пузырляндии. А ну-ка зажгись! Вся зажгись! Да что мне, пинать тебя, чтобы ты заплакала? Ой, обиделась, ну обижайся, обижайся. Вот так, какие грустные глазки…
Маша никогда не думала, что фотографироваться так трудно. Ну какая работа у моделей – быть красивыми и улыбаться? Максимум ноги устанут стоять. А оказалось, надо вкладывать в это дело все свои чувства, словно играешь пьесу, состоящую из одного акта. Если Маша с обидой думала о фотографе и при этом старательно улыбалась, Желтая Мя сердилась и била хвостом по стенам, требуя соответствовать. Наконец после последних просьб зажечься и поиграть с ребятками Желтая Мя устало вздохнула и выключила камеру.
– Совсем неплохо для первого раза, – промурлыкала она, забираясь на фотоаппарат и сворачиваясь в клубочек. – Три снимка уже ушли в работу.
– А сколько было отснято всего? – виновато спросила девочка, которой казалось, что фотоаппарат щелкал не переставая.
– Триста пятнадцать, – кошка зевнула. – Постарайся завтра не снизить планку. Если, конечно, вернешься ко мне. Иди ужинай.
Маша спросила у фонарика колокольцев, как ей пройти в кафе, и устало поплелась по длинным коридорам в зеркалах к винтовым лестницам. Она так старательно изображала сегодня свои эмоции, что уже не чувствовала ничего, кроме усталости. При мысли о том, что девочки наверняка задумали какую-то пакость, Маше захотелось свернуться клубочком, как Мя, и поспать где-нибудь в коридоре. Но она знала, что Морена будет ждать ее в кафе.
При Машином появлении