«Автомобиль при въезде в деревню внезапно врезается в гущу белогвардейцев-казаков. Броневик завяз в узкой уличке и не может развернуться: задний ход плохо действует, шофер теряется… Казаки, как горохом, осыпают выстрелами в упор машину. Они, визжа и крича, почти налетают на нее. Ворошилов успокаивает шофера и советует ему, пока казаки в раже не догадались перекопать дороги, постепенно разворачиваться. Шофер начинает разворот. Два метра вперед – два назад. Два вперед – один назад… Двадцать минут дьявольской трескотни пуль о броню, и вдруг машина рванула влево, застонала и понеслась по дороге. На сей раз командующий возвратился к своим, и только когда он, пошатываясь, выходил из броневика, видно было, как с шеи его тонкими струйками сочилась кровь от осколков брони»[44].
В конце июня, когда еще продолжали строить мост, тов. Ворошилову удалось побывать в Царицыне. Здесь от товарища Сталина он получил полную информацию о положении на всех фронтах республики и о перспективах борьбы на Царицынском фронте. Товарищ Сталин указал, что необходимо возможно скорее сконцентрировать все силы, находящиеся под командованием тов. Ворошилова, к западу от Царицына, в район Кривомузгинская, Карповка, переформировать части в цельные оперативно-тактические единицы, а также произвести мобилизацию, с тем чтобы собрать новые силы и выполнить директиву Владимира Ильича Ленина об обязательном удержании Царицына в руках советской власти в эти критические дни, когда контрреволюция Юга пытается объединиться на линии Волги с контрреволюцией Востока.
В конце июня мост через Дон был восстановлен.
Постройка моста почти под непрерывным пулеметным и артиллерийским огнем взбешенного противника – одна из самых замечательных страниц в истории нашей великой Гражданской войны, в истории упорной борьбы луганских металлистов и донбассовских шахтеров, «иногородних» – крестьян, бедняков и середняков Донбасской области за свою родную рабоче-крестьянскую власть. Обуздывая водную стихию, люди, «бутившие» двадцать суток своенравный глубокий Дон, совершили поистине легендарный подвиг. Тысячи и тысячи рук бросали камни в воды Дона, превращая, как казалось очень многим, «несбыточную затею» в реальную явь в виде новых пролетов железнодорожного моста. Белоказаки с издевкой, наблюдая людей, муравьями сновавших у разрушенных железнодорожных ферм, почти ежедневно предлагали красным бойцам прекратить сопротивление и сдаться[45]; эти предложения подкреплялись постоянной артиллерийской пальбой. Белоказачье командование не допускало и мысли, что голыми руками можно восстановить разрушенные фермы огромного железнодорожного моста, да еще через такую реку, как Дон