Лаек откинулся на спинку кресла, глянул на близкие горы и начал свой рассказ:
– Это случилось в провинции Пактия. Она – за этими горами, на юго-востоке моей многострадальной родины. Природа в тех местах суровая: отвесные скалы, бурные реки, густые леса. Народ там под стать природе: гордый, отважный, готовый к самым серьезным испытаниям. Лес – главное богатство провинции. Лето там жаркое, а зима снежная, морозная, так что крестьяне валят арчу[12], из которой делают древесный уголь.
В Пактии живут одни пуштуны. Но вот ведь беда: два самых сильных племени – зази и мангал – враждовали уже много лет из-за трех джерибов земли. Это всего-навсего два гектара, и стоили они не более ста тысяч афгани, но оба племени каждый год тратили на войну по три миллиона и хоронили не менее десятка юношей. Наконец вожди договорились, как разделить эту землю. Старики с этим согласились, а молодежь – нет. Не все, конечно, но экстремисты существовали и тогда.
Однажды молодой парень из племени зази по имени Ахмад узнал, что на селение Асмар налетела буря, сель разрушил мост через речку, а его друг Махмуд, пытавшийся отстоять мост, сильно пострадал. Ахмад решил навестить друга и отнести лекарства.
Путь из селения Алихель, где жил Ахмад, лежал через рухнувший мост. И тогда Ахмад решил идти кружным путем, через земли мангалов, в том числе и через те злосчастные три джериба. Ахмад знал, что не все мангалы дружелюбно относятся к зази, что среди них немало кровников, поклявшихся отомстить за гибель родных, но выхода не было – друг нуждался в его помощи. Ахмад захватил хурджун с подарками и едой, вскинул на плечо безотказный «лиенфильд»[13] и на рассвете вышел из дома.
В тот же час из главного селения мангалов Манукзай на черном арабском жеребце в окружении друзей на охоту отправился сын вождя, Зарин-хан. Он был единственным сыном престарелого Джелад-хана и с нетерпением ждал, когда сам станет вождем. Но старик был на удивление живуч, и Зарин-хану ничего не оставалось, кроме охоты и пиров с друзьями.
Всем был хорош Зарин-хан: высок, строен, одет в белый партуг[14] и голубой камис[15]. На голове – роскошный хвалей[16] с шелковым лонгаем[17]. Я уж не говорю об отделанном шелковой нитью васкате[18]. А как воинственно раскачивался над хвалеем яркий фаш![19] Как сверкали изумруды драгоценных перстней, украшавших холеные пальцы! Но вот беда: не росла у Зарин-хана борода. А ведь пророк когда-то сказал, что борода – украшение мужчины. Да и усишки у него были реденькие, обвисшие. А у настоящего пуштуна усы должны быть пышные, с закрученными вверх концами. Можно, правда, носить и небольшие, но тогда